Пинакотека
Айвазовский Иван Константинович (1817 – 1900)
Зимний обоз в пути. 1857
Холст, масло
В Смоленской художественной галерее экспонируется две работы Ивана Константиновича Айвазовского – яркого представителя маринистического жанра в русской живописи.
Работа «Зимний обоз в пути» отличается от других его произведений не только редкой для Айвазовского темой, но и яркой жанровой направленностью.
Картина входила в серию, символизирующую богатства России и представленную в пейзажах четырех времен года:«Караван золота» (минеральные богатства), «Нивы Малороссии» (земледелие), «Степи Новороссии с чумаками» (скотоводство)и «Крым с его садами» (богатство природы).
В 1857 году эти произведения были показаны на Всемирной выставке в Париже. Результатом признания таланта живописца стало награждение Айвазовского французским орденом Почетного легиона.
«Зимний обоз в пути» («Караван золота») – единственная из произведений серии, местонахождение которой известно, а также одна из немногих работ художника, посвященных русскому северу.
Необходимо отметить, что национальная тема только начинала завоевывать достойное место в отечественном пейзаже, поэтому «Зимний обоз в пути», несмотря на академическую манеру исполнения, можно считать новаторским произведением, в котором мастеру удалось донести до современников и потомков поэзию неброской на первый взгляд красоты северного уголка России.
На полотне Айвазовского мы видим медленно выплывающий из голубовато-сиреневой дымки тумана обоз. Ощущение неспешности движения усиливают склоненные головы лошадей, неподвижные фигуры в центре картины, поднятый шест колодезя.
Мороз так силен, что, кажется, что неподвижен сам воздух, застывший мягкими клубами. Необыкновенно написана замерзшая вода у колодца. Но жизнь не застыла, бежит время, мы видим, как протянулись синие тени от деревьев, домика, колодца.
Композиция картины построена по диагонали, это еще больше увеличивает и так огромное пространство изображения,напоённое искристым от изморози воздухом. Интересна цветовая гамма, оригинальна композиция пейзажа. Особенно живописна – прозрачная зеленоватость замёрзшей воды.
В белом – тончайшие оттенки голубого, жемчужного, розоватого… Колкость инея на деревьях можно ощутить физически. Гениально связаны воедино: пространство и форма.
«Зимний обоз» у Айвазовского интересно еще и тем, что оно поступило в музей из собрания М.К.Тенишевой (в 1920 году из филиала Московского археологического института в Смоленске).
«Зимний обоз в пути» свидетельствует в пользу утверждения, что её автора нельзя рассматривать только как великого мариниста. Писал ли Айвазовский море, степь, или что-то другое, во всём – он поэт стихии простора.
Иван Константинович Айвазовский
(1817 – 1900)
И. К. Айвазовский родился в семье разорившегося коммерсанта, армянина по национальности. Детство его прошло в бедности, но одаренность мальчика была замечена, ему помогали. Кое-чему он научился у местного архитектора, потом в симферопольской гимназии, где показал такие успехи в рисовании, что влиятельные лица в 1833 г. посодействовали его поступлению в Академию художеств.
Учился он у пейзажиста М. Н. Воробьева, но собственные интересы определились не сразу. Решающую роль сыграл приезд в Петербург француза Ф. Таннера, художника, владевшего приемами изображения воды. В начале 1836 г. Таннер взял юношу себе в помощники и обучил этим приемам. Уже осенью того же года Айвазовский представил на академическую выставку 5 морских пейзажей.
Картины были высоко оценены, появились отклики в газетах. В 1837 г. за две новые работы (“Штиль на Финском заливе” и “Большой рейд в Кронштадте”) он получил большую золотую медаль и звание художника. Весной 1838 г. Айвазовский вернулся в Феодосию, где устроил себе мастерскую и начал работать.
Набираясь опыта, писал тогда главным образом с натуры, а в мастерской лишь заканчивал начатое.
После 1846 года с натуры он больше не писал, полагаясь на редкостную зрительную память и на приемы, которые усвоил когда-то и с тех пор усовершенствовал, доведя до известного автоматизма. Художник мог исполнить большую картину за несколько часов, что и делал не раз, щеголяя своим умением перед изумленными зрителями.
Наследие Айвазовского – целая изобразительная энциклопедия моря, запечатленного в разнообразнейших состояниях. При жизни Айвазовского состоялось более 120 выставок его картин не только в России, но и во многих странах. В 1847 г. художник был удостоен звания профессора Академии художеств, с 1887 г.
стал почетным членом Петербургской Академии художеств. Он был также членом Штутгартской, Флорентийской, Римской и Амстердамской академий.
Огромный успех, сопутствовавший ему чуть ли не с самого начала деятельности, надолго пережил его – Айвазовский и по сей день остается популярнейшим и любимейшим многими художником.
Источник: http://www.smolensk-museum.ru/catalog/hudozhestvennaya_galereya/pinakoteka/ik_ayvazovskiy_zimniy_oboz_v_puti/
Айвазовский: какие моря писал, география по известным картинам
Вспоминаем известные полотна Айвазовского и изучаем по ним морскую географию XIX века.
Адриатическое море
Венецианская лагуна. Вид на остров Сан-Джорджо. 1844. ГТГ
Море, являющееся частью Средиземного, получило название в античности по древнему порту Адрия (в области Венеция). Ныне вода отступила от города на 22 километра, и город стал сухопутным.
В XIX веке об этом море в справочниках писали: «…наиболее опасный ветер — северо-восточный — борей, также юго-восточный — сирокко; юго-западный — сиффанто, реже и менее продолжителен, но часто очень силен; он в особенности опасен вблизи устьев По, когда внезапно изменяется в южно-восточный и переходит в сильный шторм (furiano).
Между островами восточного берега эти ветры вдвойне опасны, ибо в узких каналах и в каждой бухте дуют различно; наиболее страшны борей зимой и горячий «юг» (словенск.) летом.
Уже древние часто говорят об опасностях Адрии, а из многочисленных молитв о спасении и обетов моряков, сохранившихся в церквах итальянского берега, явствует, что издавна изменчивая погода была предметом жалоб каботажных пловцов….» (1890).
Атлантический океан
Наполеон на острове Святой Елены. 1897. Феодосийская картинная галерея им. И.К. Айвазовского
Свое имя океан получил в античности, в честь мифического титана Атланта, державшего на своих плечах небесный свод где-то у Гибралтара.
«…Время, употребляемое в последнее время парусными судами по различным указанным направлениям, выражается следующими числами: из Па-де-Кале в Нью-Йорк 25–40 дней; обратно 15–23; в Вест-Индию 27–30, до экватора 27–33 дня; из Нью-Йорка к экватору 20–22, летом 25–31 день; из Ла-Манша в Бахию 40, в Рио-де-Жанейро 45, к мысу Горну 66, в Капштадт 60, в Гвинейский залив 51 день. Конечно, продолжительность переправы меняется в зависимости от погоды; более подробные указания можно найти в «Passage tables», публикуемых лондонским «Board of Trade». Менее зависимы от погоды пароходы, в особенности почтовые, снабженные всеми усовершенствованиями новейшего времени и пересекающие теперь Атлантический океан по всем направлениям…» (1890).
Балтийское море
Большой рейд в Кронштадте. 1836. ГРМ
Море получило название либо от латинского слова balteus («пояс»), поскольку, по мнению античных географов, опоясывало Европу, либо от прибалтийского слова baltas («белый»).
«…Благодаря малому содержанию солей, малой глубине и суровости зимы, Балтийское море замерзает на большое пространство, хотя и не каждую зиму.
Так, например, проезд по льду от Ревеля в Гельсингфорс возможен не каждую зиму, но в суровые морозы и глубокие проливы между Аландскими островами и обоими берегами материка покрываются льдом, и в 1809 году русская армия со всеми войсковыми тяжестями перешла здесь по льду в Швецию и в двух других местах через Ботнический залив. В 1658 году шведский король Карл Х перешел по льду из Ютландии в Зеландию…» (1890).
Ионическое море
Морское сражение при Наварине 2 октября 1827 года. 1846. Военно-морская академия им. Н.Г. Кузнецова
По античным мифам, море, являющееся частью Средиземного, получило название в честь возлюбленной Зевса царевны Ио, которая была превращена в корову его супругой богиней Герой. Вдобавок Гера наслала на Ио огромного овода, спасаясь от которого бедняжка переплыла море.
«…На Кефалонии есть роскошные оливковые рощи, но вообще Ионийские острова безлесны. Главные продукты: вино, масло, южные плоды. Главные занятия жителей: земледелие и овцеводство, рыболовство, торговля, корабельное дело; обрабатывающая промышленность в зачаточном состоянии…»
В XIX веке это море было местом важных морских сражений: об одном из них, запечатленном Айвазовским, мы рассказывали здесь.
Критское море
На острове Крит. 1867. Феодосийская картинная галерея им. И.К. Айвазовского
Еще одно море, являющееся частью Средиземного, омывает Крит с севера и названо в честь этого острова.
«Крит» — одно из древнейших географических названий, оно встречается уже в микенском линейном письме «Б» II тысячелетия до н. э.
Смысл его неясен; возможно, на одном из древних анатолийских языков оно значило «серебро».
«…Христиане и магометане находятся здесь в страшной взаимной вражде. Промыслы в упадке; гавани, бывшие в цветущем состоянии при венецианском господстве, почти все обмелели; большинство городов в развалинах…» (1895).
Мраморное море
Бухта Золотой Рог. Турция. После 1845 года. Чувашский государственный художественный музей
Море, расположенное между проливами Босфор и Дарданеллы, соединяет Черное море со Средиземным и разделяет европейскую часть Стамбула с азиатской. Оно названо так в честь острова Мармара, где в древности находились знаменитые каменоломни.
«…Хотя Мраморное море находится в исключительном владении турок, но как топография его, так и физико-химические и биологические свойства исследованы преимущественно русскими гидрографами и учеными. Первая подробная опись берегов этого моря сделана на турецких военных судах в 1845–1848 годах гидрографом русского флота капитан-лейтенантом Манганари…» (1897).
Северное море
Вид Амстердама. 1854. Харьковский художественный музей
Море, являющееся частью Атлантического океана, омывает берега Европы от Франции до Скандинавии. В XIX веке в России его называли Немецким, позже название сменили.
«…За исключением вышеупомянутого очень узкого пространства больших глубин у берегов Норвегии, Немецкое море — самое мелкое из всех береговых морей и даже из всех морей, за исключением Азовского.
Северный Ледовитый океан
Буря на Ледовитом океане. 1864. Феодосийская картинная галерея им. И.К. Айвазовского
Нынешнее имя океана было официально утверждено в 1937 году, до этого его называли по-разному — в том числе и Северное море. В древнерусских текстах даже встречается трогательный вариант — Дышащее море. В Европе его называют Арктическим океаном.
«…Попытки достигнуть Северного полюса до настоящего времени успеха не имели. Ближе всего к Северному полюсу подошла экспедиция американца Пири, отправившаяся в 1905 году из Нью-Йорка на специально для нее выстроенном пароходе Roosevelt и возвратившаяся в октябре 1906 года» (1907).
Средиземное море
Порт Ла-Валетта на острове Мальта. 1844. ГРМ
«Средиземным» это море стало в III веке н. э. благодаря римским географам. В состав этого большого моря входят множество мелких — кроме названных здесь это Альборан, Балеарское, Икарийское, Карпафийское, Киликийское, Кипрское, Левантийское, Ливийское, Лигурийское, Миртойское и Фракийское.
«…Плавание по Средиземному морю в настоящее время, при сильном развитии парового флота, не представляет особых затруднений, вследствие сравнительной редкости сильных штормов и благодаря удовлетворительному ограждению отмелей и берегов маяками и другими предостерегательными знаками. Около 300 больших маяков распределено по берегам материков и островов, причем на последние приходится около 1/3, а из остальных 3/4 расположены на европейском берегу…» (1900).
Тирренское море
Лунная ночь на Капри. 1841. ГТГ
Море, являющееся частью Средиземного и располагающееся к северу от Сицилии, получило название в честь персонажа античных мифов, лидийского царевича Тиррена, который утонул в нем.
«…Все латифундии [большие имения] Сицилии принадлежат крупным собственникам — аристократам, живущим постоянно или в континентальной Италии, или во Франции и Испании.
Черное море
Черное море (На Черном море начинает разыгрываться буря). 1881. ГТГ
Это имя, связанное, вероятно, с цветом воды во время бури, море получило только в Новое время. Древние греки, которые активно обживали его берега, называли его сначала Негостеприимным, а потом — Гостеприимным.
«…Срочное пассажирское и грузовое пароходное движение между портами Черного моря содержится русскими судами (преимущественно Русского общества пароходства и торговли), австрийским Ллойдом, французскими Messageries maritimes и Frayssinet et C-ie и греческой компанией Courtgi et C-ie под турецким флагом. Иностранные пароходы посещают почти исключительно порты Румелии, Болгарии, Румынии и Анатолии, тогда как пароходы Русского общества пароходства и торговли — все порты Черного моря. Состав судов Русского общества пароходства и торговли в 1901 году — 74 парохода…» (1903).
Эгейское море
Остров Патмос. 1854. Омский областной музей изобразительных искусств им. М.А. Врубеля
Эта часть Средиземного моря, располагающаяся между Грецией и Турцией, названа в честь афинского царя Эгея, который бросился в него со скалы, подумав, что его сын Тезей убит Минотавром.
«…Плавание по Эгейскому морю, лежащему на пути судов, идущих из Черного и Мраморного морей, в общем весьма приятно, благодаря хорошей, ясной погоде, но осенью и ранней весной нередки штормы, приносимые циклонами, идущими от Севера Атлантического океана через Европу в Малую Азию. Жители островов прекрасные моряки…» (1904).
Источник: https://www.culture.ru/materials/131420/dyuzhina-morei-ivana-aivazovskogo-geografiya-po-kartinam
Говорит и показывает: цитаты Ивана Айвазовского о море, живописи, прокрастинации и любви
Больше всего на свете Иван Айвазовский любил море. Писал он легко и быстро и, по собственному признанию, был не прочь откладывать дела, которые можно отложить. Но только те из них, которые не касались его работы.
Красивый, успешный, великолепно державшийся в обществе и казавшийся — да и бывший — счастливчиком, он не был дамским угодником и ловеласом (вопреки стереотипам о богемном образе жизни художников), не злоупотреблял спиртным, активно помогал городу, давшему ему старт в жизнь и, что важнее, в живопись. Повсеместно распространившаяся к тому времени мода на пленэр не увлекла его. Айвазовский сам знал, как, где и что ему писать.
- Айвазовского из коллекции Уффици.
- из Феодосийской картинной галереи им. Айвазовского.
Счастье улыбнулось мне.
Природа — всё для художника,
в её глубине — наше наставление.
Человек, не одаренный памятью, сохраняющей впечатления живой природы, может быть отличным копировальщиком, живым фотографическим аппаратом, но истинным художником — никогда. Движения живых стихий неуловимы для кисти: писать молнию, порыв ветра, всплеск волны немыслимо с натуры.
Между вами есть, вероятно, посвятившие себя пейзажной и морской живописи, на которых мои картины, быть может, произведут впечатление. Предостерегаю вас от увлечения и подражания этим картинам. Подражания вредят самостоятельному развитию художника.
Можете перенимать технику того или другого художника, но всего остального вы должны достигать изучением природы и подражанием ей самой.
Старайтесь быть реальными до последней степени, пока накопленный вами запас изучения и знания природы не даст вам права свободно переводить на полотне ваши личные художественные впечатления.
Зиму я охотно провожу в Петербурге, но чуть повеет весной, на меня нападает тоска по родине — меня тянет в Крым, к Черному морю.
Я всегда вспоминаю покойного друга, который не раз говорил мне: «Что Вам за охота, Иван Константинович, добиваться железной дороги для Феодосии, она только загрязнит берег и заслонит от Вашего дома чудный вид на бухту».
Действительно, если бы я заботился лично о себе, то мне следовало бы всеми силами противодействовать постройке феодосийской железной дороги. Имение моё находится близ Феодосии и вдали от проектируемой линии железной дороги, услугами которой мне поэтому и не придётся пользоваться.
Единственный же принадлежащий мне в Феодосии дом, в котором я живу, с проведением железной дороги вдоль берега моря может сделаться необитаемым и, во всяком случае, — потеряет для меня характер уютного угла.
Те, которые для общественного блага умеют жертвовать своими личными интересами, легко поймут, какими побуждениями я руководствуюсь, отстаивая Феодосию…
А ведь характер и строение океанских волн
совсем-совсем иные, нежели на Чёрном море. Хотя — нет, они одни и те же, только океанские волны большие, и несколько иной эффект удара их о слишком отлогий берег. Иное освещение, конечно.Для меня жить — значит работать.
Указать на лучшие свои произведения, право, не могу по той причине, что вскоре после окончания я вижу в них много недостатков и только тем утешаюсь, что вперед лучше напишу, поэтому-то я и не люблю их иметь долго у себя.
Один из моих недостатков, от которого трудно отвыкать, — все откладывать. Кроме сильных впечатлений [от] моментов природы, [после] которых с нетерпением жду той минуты, в которую начну писать, а в прочих случаях признаюсь сам, что очень неаккуратен, нечего делать.
Вся живопись — слабое подражание природе.
Сюжет картины слагается у меня в памяти, как сюжет стихотворения у поэта.
Все эти успехи в свете — вздор, меня они минутно радуют и только, а главное мое счастие — это успех в усовершенствовании.
Я женился, как истинный артист, то есть влюбился, как никогда.
В две недели все было кончено. Теперь… говорю вам, что я счастлив так, что не мог представить и половины этого.
Лучшие мои картины — те, которые написаны по вдохновению, так как я женился (о первой жене Юлии Гревс — ред.).
Я люблю тебя, и из твоих глубоких глаз для меня мерцает целый таинственный мир, имеющий почти колдовскую власть. И когда в тишине мастерской я не могу вспомнить твой взгляд, картина у меня выходит тусклая… (о второй жене Анне Саркизовой; подробнее о женщинах в жизни Айвазовского читайте здесь — ред.)
Те картины, в которых главная сила — свет солнца… надо считать лучшими.
Сделав набросок на клочке бумаги, я приступаю к работе и до тех пор не отхожу от полотна, пока не выскажусь на нём моей кистью.
Я, как пчела, сосу мед из цветника, чтобы принести своими трудами благодарную дань матушке России.
Стыдно отворачиваться от своей народности, тем более такой маленькой и угнетенной.
Легкость дается тяжелым трудом.
Идеализация живой природы есть крайность, которую я всегда избегал в моих картинах, но поэзию природы всегда чувствовал, чувствую и стараюсь передать её моею кистью. Обаяние лунной ночи, нега ясного заката, ужас, нагоняемый на душу бурей или ураганом, — вот те чувства, которые вдохновляют меня, когда я пишу картины.
Я предпочитаю день жизни в Италии месяцам на севере.
Я не могу подолгу корпеть над картиной…
Удаление от местности, изображаемой на моей картине, заставляет
лишь явственнее и живее выступать всем её подробностям в моём воображении… Вдохновлённый видом живописной местности, при эффектном освещении, либо каким-нибудь моментом бури, я сохраняю воспоминание о них многие годы…
Внимательно изучив атмосферические перемены, игру света и тени на волнах моря, на вершине гор, на купах деревьев, я могу воспроизводить их, как нечто давно мне знакомое, с той быстротой, за которую укоряют меня некоторые строгие судьи.
Моё воображение сильнее восприимчивости действительных впечатлений.
Это тихое мореТем,Которые прожилиЧетверть векаБез туч и волнений,Счастливо и завидно,
Но, право, монотонно и скучно.
(стихотворение-посвящение, которое Айвазовский написал на клочке бумаги — вероятно, для того, чтобы перенести на оборотную сторону картины, которую собирался преподнести кому-то из близких — ред.)
Заглавная иллюстрация: Олег Шупляк. Айвазовского.
Цитаты собрала Алена Эсаулова
Источник: https://artchive.ru/publications/1881~Govorit_i_pokazyvaet_tsitaty_Ivana_Ajvazovskogo_o_more_zhivopisi_prokrastinatsii_i_ljubvi
Море Айвазовского
Разумеется, речь идёт о Иване Константиновиче Айвазовском – великом мастере русской школы живописи.
Пленительная Таврида. Воспоминания юности
Для старшего поколения феодосийцев Иван Константинович навсегда остался в памяти маленьким мальчиком, без конца рисующим углём изображения парусных кораблей, ветряных мельниц и башен древних крепостных стен.
Дом семьи Айвазовских возвышался над пустынным берегом Южного моря. Ландшафты Феодосии сильно отличались от роскошных южнобережных пейзажей: Ялты или Гурзуфа. Гряда отвесных Крымских гор растворилась в безбрежной холодной степи, и широкие полосы моря и неба с порой незримым горизонтом – это всё, чем можно было здесь бесконечно любоваться.
Степной Крым, несмотря на лаконичность пейзажей, удивительно многообразен. Нередко яркое солнце сменяется мятежной бурей. Шторму особенно радовалась детская половина жителей, ведь огромные волны приносили на берег обломки баркасов и позеленевшие от времени монеты.
Воображение юного Айвазовского ясно рисовало картины неравной битвы простых рыбаков с разбушевавшимся морем. Скорее всего, это впоследствии и побудило художника к написанию серии работ, посвящённых людям, «мужествующих с бурей». Люди и море – это особенно выразительный сюжет в его живописи.
Игра контрастов: холодное спокойствие Балтики и солнечная Италия
Благодаря выездной учебной практике от Академии искусств Иван Константинович получил уникальную возможность увидеть тонкую красоту севера.
Учения на Балтийском берегу подарили художнику не только запас новых впечатлений, но и знакомство с русским флотом, привязанность к которому сохранилась у Айвазовского на всю жизнь.
За время посещения Балтики молодой художник написал семь полномасштабных картин, которые уже на тот момент превосходили все ученические работы.
Морская практика позволила Айвазовскому досконально изучить конструкцию парусных кораблей. В творчестве художника появилась новая черта – сюжеты его картин становятся более разнообразными.
Мастерски выполненные морские пейзажи обогащаются различной тематикой, о чём свидетельствуют названия академических работ: «Часть Кронштадта с разными судами», «Освещённые солнцем два корабля», «Мрачная ночь: на море корабль в огне», «Кораблекрушение».
Но последним этапом в окончательном становлении характера творчества Айвазовского стал период командировки в Западную Европу. Путь его лежал через Триест, Вену и Берлин к берегам Неаполитанского залива. Созерцание очаровательных итальянских пейзажей и живописного наследия старых мастеров Флоренции и Рима обозначило новый виток в развитии художника.
Изменились не только мотивы полотен, но и сам подход к творческому процессу. Иван Константинович принял решение стать студийным художником. Перенеся мольберт с воздуха в мастерскую, Айвазовский не отдалился от морской стихии.
Многолетний опыт наблюдения и изучения натуры дал художнику возможность шире раскрыть свой потенциал. Используя свою изумительную зрительную память и богатую фантазию, Иван Константинович стал работать над творческими работами.
Западная командировка открыла для Айвазовского практически все интересные места для маринистов. Счёт работам, написанным за этот период, потерял даже сам художник.
Предположительно, им было создано более 80 полотен – от крупных картин до быстрых этюдов.
Признание европейской публики было очень важным для живописца, но самым большим впечатлением стала высокая оценка его творчества английским пейзажистом Уильямом Тёрнером, также восхищавшимся поэзией моря.
«Прости мне, великий художник, если я ошибся, приняв картину за действительность…» – эти слова Тёрнера наилучшим образом характеризовали непревзойдённый талант русского мариниста.
Батальные мотивы в живописи Айвазовского
Иван Константинович живо реагировал на все события, волнующие общество. Средством для выражения своих переживаний служило его искусство.
Своенравное, непокорное море стало отличным сюжетом для отражения ситуации на родине художника. Как и любой творец, великий Айвазовский стремился вести просветительскую деятельность.
Тема морских пейзажей в этом плане только сыграла ему на руку. Ведь красота природы, буйной или статичной, доступна и понятна всем слоям общества.
Множество работ, посвящённых борьбе русского флота в Крымской войне, было написано мастером в «батальный» период творчества. Такие работы, как «Осада Севастополя» или «Гибель английского флота у Балаклавы» правдиво повествуют об ушедших событиях, являясь не только художественным, но и историческим достоянием.
Но не только военные эпизоды берегов Тавриды вдохновляли Айвазовского на создание батальных полотен. Заинтересованность художника в глубоких повествовательных сюжетах проявлялась и в изображении страниц истории Греции и Италии. Помогали раскрывать композицию эпические морские пейзажи острова Крит и горячо любимого Айвазовским Неаполя.
Путь к океану. Завершение творческого пути
Самое своё далёкое путешествие Иван Николаевич совершил, будучи в довольно преклонном возрасте. Айвазовский отправился в Америку всего на два месяца: путь был нелёгким, Атлантический океан то и дело охватывали страшные штормы. Бескрайний океанический простор произвёл на художника настолько сильное впечатление, что свои картины он писал прямо на палубе корабля.
Много морских видов довелось видеть Айвазовскому, но холодная мощь океана совершила настоящий переворот в мироощущении пейзажиста. Его творчество приняло истинно титанические масштабы. С удивительной энергией создавал Иван Константинович холсты, изображающие беспокойную ширь океана, невероятных размеров айсберги и хмурое грозовое небо.
Айвазовский не переставал плодотворно работать до последнего удара сердца. Непрекращающийся поток творческого развития в сочетании с преданностью любимой теме сделал Ивана Николаевича эталоном мастерства для многих поколений художников.
Источник: http://proboating.ru/articles/people-and-sea/aivazovskiy-and-sea/
Море Айвазовского – путешествие по стопам художника
29 июля исполняется 200 лет со дня рождения Ивана Айвазовского – художника, полотна которого до сих пор вселяют любовь к морю даже тем, кто ни разу его не видел.
Но жизнь и картины мариниста вдохновляют не только новых живописцев, но и романтичных путешественников: в погоне за музой, выставками и общением с другими мастерами Айвазовский объездил множество стран, и когда он вернулся домой из своего последнего путешествия, в его заграничном паспорте было 135 виз. В прибрежных городах художник отправлялся к морю, делал несколько набросков, а потом «по памяти» писал свои знаменитые картины. И теперь они – не только достояние культуры, но и «подсказка» для тех, кто ищет самые романтичные морские пейзажи. Международный туристический метапоиск momondo составил путеводитель по мотивам произведений художника. А портал micrusha.ru подобрал красивые работы художника. Итак, море Айвазовского:
Величие родных просторов. Крым
Айвазовский родился в Феодосии, и виды на море сопровождали его с самого детства. Будучи мальчиком, он видел, как к городу подплывали суда из Греции и Турции, а боевые корабли Черноморского флота красовались на морской глади. Один из них, победоносный бриг «Меркурий», не единожды станет героем знаменитой картины художника.
Оказавшись в Феодосии, обязательно следует посетить морской порт и попробовать представить, как он выглядел полтора века назад. А за вдохновением можно зайти в городскую картинную галерею, названную в четь мариниста. Однако Феодосия – не единственное место, где можно увидеть Крым глазами Айвазовского.
Так, вид Керчи, возвышающийся над морем, склоны горы Митридат и Керченский залив вдохновляли художника еще в начале его творческого пути. Самый восточный город полуострова появлялся не только в живописи, но и в графике мариниста – в его рисунках и литографиях. Чтобы увидеть керченские пейзажи Айвазовского «вживую», любоваться городом нужно издалека – из-за залива.
Гулять по поселку Гурзуф, что на южном берегу Крыма, и восхищаться открывающимся отсюда видом на морскую гладь лучше всего ночью – при ярком свете луны и ясном небе. Не стоит также упускать возможность пройтись по песку вдоль линии воды, подобно молодым Пушкину и Раевской с полотна живописца. Еще один город, неоднократно «отмеченный» Айвазовским – Ялта.
Виды лесистых гор и моря, преображенных под цветом заходящего солнца, вдохновят на собственный шедевр даже самого далекого от искусства человека!
Вдохновляясь древними мастерами. Италия
Будучи выпускником петербургской Академии художеств, Айвазовский проходил стажировку в Италии. Первым вдохновением для художника, всей душой преданного морю, в этой стране стала, конечно же, Венеция.
Особенно много времени он проводил на площади Сан-Марко, в картинных галереях, у причалов города, а также в гондолах, неустанно рисуя эскизы и вдохновляясь.
И сейчас для туристов путешествие по стопам мариниста может стать отличным оправданием для того, чтобы оплатить недешевую водную прогулку по каналам города. За волнами Айвазовского также стоит отправиться на западное побережье Италии.
Рисуя Неаполитанский залив, виды Амальфи и Сорренто художник пришел к своему уникальному методу письма. Яркое солнце, романтичный вид вулкана и спокойное море – при одном лишь взгляде на местные пейзажи становится понятно, почему именно здесь живописец переживал такой творческий подъем.
За сокровищами Старого Света. Стамбул
Городом, перед которым меркли и Венеция, и Неаполь, стал для Айвазовского Константинополь. Приехав сюда в составе Средиземноморской экспедиции, он навсегда влюбился в него, до глубины души впечатленный статью и красотой столицы Османской империи.
Город отвечал ему такой же пламенной любовью: местная знать обожала картины художника, султан награждал его почетными орденами, а в здании русского посольства часто проводились выставки работ мариниста. В старинный город Айвазовский приезжал несколько раз, и посвятил ему множество картин.
Босфор и бухта Золотой рог, Галатская башня на фоне моря и таинственная Леонардова башня, мечеть Валиде Султан – главные достопримечательности Айвазовский запечатлел на своих полотнах во время заката, на рассвете, при дневном свете… И теперь эти работы могут послужить своеобразным живописным путеводителем для тех, кто хочет прогуляться по Константинополю XIX века. А особенно впечатляющий вид на Стамбул и пролив ждет тех, кто, проследовав за картиной «Вид на Константинополь с Чамлича», поднимется на самый высокий холм азиатской части города (Чамлыджа). На «турецкие» работы мариниста можно посмотреть в галерее Долмабахче, сегодня там находится 28 полотен Айвазовского.
(4
Источник: http://micrusha.ru/more-ajvazovskogo
Тайны картин Айвазовского
За счет чего море Айвазовского такое живое, дышащее и прозрачное? Что является осью любой его картины? Куда нам смотреть, чтобы насладиться его шедеврами в полной мере? Как он писал: долго ли, коротко ли, радостно или мучительно? И какое отношение к Айвазовскому имеет импрессионизм?
Конечно, Иван Константинович Айвазовский родился гением. Но было еще ремесло, которым он владел блестяще и в тонкостях которого хочется разобраться. Итак, из чего же рождались морская пена и лунные дорожки Айвазовского?
Иван Константинович Айвазовский. Буря у скалистых берегов.
«Секретные краски», волна Айвазовского, лессировка
Иван Крамской писал Павлу Третьякову: «Айвазовский, вероятно, обладает секретом составления красок, и даже краски сами секретные; таких ярких и чистых тонов я не видел даже на полках москательных лавок». Некоторые секреты Айвазовского дошли до нас, хотя главный вовсе не тайна: чтобы так писать море, нужно родиться у моря, прожить подле него долгую жизнь, за которую так и не пресытиться им.
Знаменитая «волна Айвазовского» представляет собой вспенившуюся, почти прозрачную морскую волну, по ощущениям — движущуюся, стремительную, живую. Прозрачности художник достигал, используя технику лессировки, то есть нанося тончайшие слои краски друг на друга. Айвазовский предпочитал масло, но нередко его волны кажутся акварельными.
Именно в результате лессировки изображение приобретает эту прозрачность, причем цвета кажутся очень насыщенными, но не за счет плотности мазка, а за счет особой глубины и тонкости.
Виртуозная лессировка в исполнении Айвазовского — отрада для коллекционеров: большинство его картин в прекрасном состоянии — тончайшие красочные слои меньше подвержены растрескиванию.
Писал Айвазовский стремительно, часто создавал работы за один сеанс, поэтому у его техники лессировки были авторские нюансы.
Вот что пишет об этом Николай Барсамов, многолетний директор Феодосийской картинной галереи и крупнейший знаток творчества Айвазовского: «…воду он иногда лессировал по полусухому подмалевку.
Часто художник лессировал волны у их основания, чем придавал глубину и силу красочному тону и достигал эффекта прозрачной волны. Иногда лессировками утемнялись значительные плоскости картины.
Но лессировка в живописи Айвазовского не была обязательным последним этапом работы, как это было у старых мастеров при трехслойном методе живописи.
Вся живопись у него в основном проводилась в один прием, и лессировка часто применялась им как один из способов наложения красочного слоя на белый грунт при начале работы, а не только как завершающие прописки в конце работы. Лессировкой художник иногда пользовался на первом этапе работы, покрывая полупрозрачным слоем краски значительные плоскости картины и используя при этом белый грунт холста как светящуюся подкладку. Так иногда писал он воду. Умело распределяя красочный слой различной плотности по холсту, Айвазовский достигал правдивой передачи прозрачности воды».
К лессировкам Айвазовский обращался не только при работе над волнами и облаками, с их помощью он умел вдохнуть жизнь и в сушу. «Землю и камни Айвазовский писал грубыми щетинистыми кистями.
Возможно, что он их специально подрезывал, чтобы жесткие концы щетины оставляли борозды на красочном слое, — рассказывает искусствовед Барсамов. — Краска в этих местах обычно положена плотным слоем. Как правило, Айвазовский почти всегда лессировал землю.
Лессировочный (более темный) тон, попадая в борозды от щетины, придавал своеобразную живость красочному слою и большую реальность изображенной форме».
Что же до вопроса «откуда краски?», известно, что в последние годы он покупал краски берлинской фирмы «Mеwes». Все просто. Но имеется еще и легенда: будто бы Айвазовский покупал краски у Тёрнера.
На этот счет можно сказать только одно: теоретически это возможно, но даже если так — Айвазовский точно не написал тёрнеровскими красками все 6 000 своих работ.
И ту картину, которой впечатленный Тёрнер посвятил стихотворение, Айвазовский создал еще до знакомства с великим британским маринистом.
Иван Константинович Айвазовский. Неаполитанский залив в лунную ночь.
«На картине твоей вижу луну с ее золотом и серебром, стоящую над морем, в нем отражающуюся. Поверхность моря, на которую легкий ветерок нагоняет трепетную зыбь, кажется полем искорок.
Прости мне, великий художник, если я ошибся, приняв картину за действительность, но работа твоя очаровала меня, и восторг овладел мною.
Искусство твое вечно и могущественно, потому что тебя вдохновляет гений», — стихотворения Уильяма Тёрнера о картине Айвазовского «Неаполитанский залив в лунную ночь».
Иван Константинович Айвазовский. Среди волн.
Главное – начать, или В темпе Айвазовского
Айвазовский всегда начинал работу с изображения неба, причем писал его в один приём — это могли быть и 10 минут, и 6 часов.
Свет в небе он рисовал не боковой поверхностью кисти, а ее торцом, то есть «освещал» небо многочисленными быстрыми прикосновениями кисти.
Небо готово — можно отдохнуть, отвлечься (впрочем, такое он позволял себе только с картинами, на которые уходило достаточно много времени). Море же мог писать и в несколько заходов.
Долго работать над картиной в представлении Ивана Айвазовского — это, к примеру, писать одно полотно 10 дней. Именно столько понадобилось художнику, которому на тот момент исполнился 81 год, чтобы создать свою самую большую картину — «Среди волн».
При этом, по его признанию, вся его жизнь была подготовкой к этой картине. То есть работа потребовала максимум усилий от художника — и целых десять дней.
А ведь в истории искусства не редкость случаи, когда картины писались по двадцать и более лет (например, Федор Бруни писал своего «Медного змия» 14 лет, начал в 1827-м, а закончил в 1841-м).
В Италии Айвазовский в определенный период сошелся с Александром Ивановым, тем самым, который писал «Явление Христа народу» 20 лет, с 1837-го по 1857-й. Они даже пытались вместе работать, но довольно скоро повздорили.
Иванов мог месяцами трудиться над этюдом, пытаясь добиться особой точности тополиного листочка, Айвазовский же успевал за это время исходить все окрестности и написать несколько картин: «Писать тихо, корпеть месяцы не могу. Не отхожу от картины, пока не выскажусь».
Столь разные таланты, разные способы творить — каторжный труд и радостное любование жизнью — не могли долго держаться рядом.
Иван Айвазовский рядом со своей картиной, фотография 1898 года.
Айвазовский у мольберта.
«Обстановка мастерской отличалась исключительной простотой.
Перед мольбертом стоял простой стул с плетеным камышовым сиденьем, спинка которого была залеплена довольно толстым слоем краски, так как Айвазовский имел привычку закидывать руку с кистью за спинку стула и, сидя в пол-оборота к картине, оглядывать ее», — из воспоминаний Константина Арцеулова, этот внук Айвазовского тоже стал художником.
Творчество как радость
Муза Айвазовского (извините нам эту высокопарность) — радостна, а не мучительна. «По легкости, видимой непринужденности движения руки, по довольному выражению лица, можно было смело сказать, что такой труд — истинное наслаждение», — это впечатления чиновника Министерства императорского двора, литератора Василия Кривенко, наблюдавшего за тем, как Айвазовский работает.
Айвазовский, безусловно, видел, что для многих художников их дар — то ли благословенье, то ли проклятье, иные картины пишутся едва ли не кровью, истощая и выматывая своего создателя.
Для него же подходить с кистью к холсту всегда было самой большой радостью и счастьем, он обретал особую легкость и всемогущество в своей мастерской.
При этом Айвазовский внимательно прислушивался к дельным советам, не отмахивался от замечаний людей, которых ценил и уважал. Хотя не настолько, чтобы поверить, что легкость его кисти есть недостаток.
Пленэр VS мастерская
О важности работы с натурой в те годы не твердил только ленивый. Айвазовский же предпочитал с натуры делать мимолетные наброски, а писать в мастерской. «Предпочитал», пожалуй, не совсем то слово, дело не в удобстве, это был его принципиальный выбор.
Он считал, что невозможно изобразить с натуры движение стихий, дыхание моря, раскаты грома и сверкание молнии — а именно это его интересовало. Айвазовский обладал феноменальной памятью и своей задачей «на натуре» считал впитывать происходящее.
Ощущать и запоминать, для того чтобы, вернувшись в мастерскую, выплеснуть эти ощущения на холст — вот зачем нужна натура. При этом Айвазовский был великолепным копировальщиком. Во время обучения у Максима Воробьева он продемонстрировал это свое умение в полной мере.
Но копирование — хоть чьих-то картин, хоть природы — представлялось ему куда меньшим, чем он способен сделать.
Иван Константинович Айвазовский. Бухта Амальфи в 1842 году. Набросок. 1880-е
Иван Константинович Айвазовский. Побережье в Амальфи.
О стремительной работе Айвазовского и о том, что представляли из себя его наброски с натуры, оставил подробные воспоминания художник Илья Остроухов:
«С манерой выполнения художественных работ покойным знаменитым художником-маринистом Айвазовским мне пришлось случайно ознакомиться в 1889 году, во время одной из моих заграничных поездок, в Биаррице.
Приблизительно в одно и то же время, в какое я прибыл в Биарриц, приехал туда и Айвазовский. Почтенному художнику было уже тогда, как помнится, лет этак за семьдесят… Узнав, что я хорошо знаком с топографией местности, [он] тотчас же потянул меня на прогулку по океанскому берегу.
День был бурный, и Айвазовский, очарованный видом океанского прибоя волн, остановился на пляже…
Не спуская глаз с океана и ландшафта далеких гор, он медленным движением достал свою крохотную записную книжку и нарисовал всего лишь три линии карандашом — очертание далеких гор, линию океана у подошвы этих гор и линию берега от себя. Потом мы пошли с ним дальше. Пройдя около версты, он снова остановился и сделал такой же рисунок из нескольких линий в другом направлении.
— День пасмурный сегодня, — сказал Айвазовский, — и вы мне, пожалуйста, скажите только, где у вас здесь восходит и заходит солнце.
Я указал. Айвазовский поставил в книжке несколько точек и спрятал книжку в карман.
— Теперь пойдемте. Для меня этого достаточно. Завтра я нарисую океанский прибой в Биаррице.
На другой день действительно были написаны три эффектные картины морского прибоя: в Биаррице: утром, в полдень и при закате солнца…»
Иван Константинович Айвазовский. Биарриц. 1889
Солнце Айвазовского, или При чем тут импрессионизм
Армянский художник Мартирос Сарьян заметил, что какую бы грандиозную бурю Айвазовский ни изображал, в верхней части холста всегда сквозь скопление грозовых туч будет пробиваться луч света — иногда явственный, иногда тонкий и едва заметный: «Именно в нем, этом Свете, и заключен смысл всех изображенных Айвазовским бурь».
Иван Константинович Айвазовский. Буря на Северном море.
Иван Константинович Айвазовский. Лунная ночь. 1849
Иван Константинович Айвазовский. Неаполитанский залив в лунную ночь. 1892
Иван Константинович Айвазовский. Корабль «Императрица Мария» во время шторма. 1892
Иван Константинович Айвазовский. Лунная ночь на Капри. 1841
Если это солнце, то оно осветит самую черную бурю, если лунная дорожка, то заполнит своим мерцанием все полотно. Мы не собираемся называть Айвазовского ни импрессионистом, ни предтечей импрессионизма.
Но процитируем слова мецената Алексея Томилова — он критикует картины Айвазовского: «Фигуры пожертвованы до такой степени, что не распознать: на первом плане мужчины это или женщины (…) красуется воздух и вода». Об импрессионистах мы говорим, что главные герои их картин: цвет и свет, одна из основных задач — передача световоздушной массы.
В работах Айвазовского на первом месте — свет, и да, совершенно верно, воздух и вода (в его случае это о небе и море). Всё прочее выстраивается вокруг этого главного.
Он стремится не просто правдоподобно изобразить, но передать ощущения: солнце должно сиять так, чтобы хотелось зажмуриться, от ветра зритель съёжится, от волны отпрянет в испуге. Последнее, в частности, проделал Репин, когда Айвазовский внезапно распахнул перед ним дверь комнаты, за которой вставал его «Девятый вал».
Иван Константинович Айвазовский. Девятый вал.
Как смотреть на картины Айвазовского
Художник дал совершенно однозначные рекомендации: следует искать на холсте самую яркую точку, источник света, и, пристально всмотревшись в нее, скользить взглядом по холсту.
К примеру, когда его упрекали, что «Лунная ночь» не закончена, от утверждал, что если зритель «обратит главное внимание на луну и постепенно, придерживаясь интересной точки картины, взглянет на прочие части картины мимоходом, и сверх этого, не забывая, что это ночь, которая нас лишает всяких рефлексий, то подобный зритель найдет, что эта картина более окончена, нежели как следует».
Иван Константинович Айвазовский. Лунная ночь в Крыму. Гурзуф, 1839, 101×136.5 см.
Константин Айвазовский не из тех художников, которые теряют вдохновение в процессе и бросают работы неокончеными. Но однажды такое случилось и с ним — он не дописал полотно «Взрыв корабля» (1900). Помешала смерть. Эта неоконченная работа особенно ценна для исследователей его творчества.
Она позволяет понять, что художник считал главным на картине, с проработки каких элементов начинал работу. Мы видим, что Айвазовский начал с корабля и пламени взрыва — того, что возьмет зрителя за душу. А детали, по которым зритель будет просто скользить глазами, художник оставил на потом.
Иван Константинович Айвазовский. Взрыв корабля. 1900
Иван Константинович Айвазовский. Лазоревый грот. Неаполь. 1841
Современного зрителя порой обескураживает интенсивный колорит полотен Айвазовского, его яркие, бескомпромиссные краски. Этому есть объяснение. И это вовсе не дурной вкус художника.
Фрагмент картины Ивана Айвазовского «Корабль среди бурного моря» (Эрмитаж).
Сегодня на марины Айвазовского мы смотрим в музеях. Часто это провинциальные галереи, с обветшалым интерьером и без специального освещения, которое заменяется просто светом из окна.
Но при жизни Айвазовского его картины висели в богатых гостиных и даже во дворцах. Под лепными потолками, на оклеенных роскошными шпалерами стенах, в свете люстр и канделябров.
Вполне возможно, художник заботился о том, чтобы его картины не потерялись на фоне пестрых ковров и мебели с позолотой.
Знатоки говорят, что ночные пейзажи Айвазовского, которые нередко выглядят простовато при скудном естественном освещении или под редкими лампами, оживают, становятся таинственными и благородными, какими их задумывал художник, если смотреть на них при свечах. Особенно те картины, которые Айвазовский при свечах и писал.
Источник: https://specnazspn.livejournal.com/2259692.html
Море Айвазовского и море Пушкина
В сентябре 1836 года на выставке Академии художеств в Санкт-Петербурге девятнадцатилетний Иван Айвазовский был представлен Александру Пушкину.
Много позже Айвазовский вспоминал о встрече с поэтом в письмах к своему другу Николаю Кузьмину, который стал одним из его первых биографов: «Пушкин очень ласково меня встретил, спросил, где мои картины.
Я указал их Пушкину; как теперь помню, их было две: „Облака с Ораниенбаумского берега моря“ и другая „Группа чухонцев на берегу Финского залива“. Узнав, что я крымский уроженец, великий поэт спросил, из какого города, и если я так давно уже здесь, то не тоскую ли я по родине и не болею ли на севере» (19 мая 1896 г.).
Работы юного художника Александру Сергеевичу понравились. На прощание Айвазовский получил напутствие: «Работайте, работайте, молодой человек, — это главное».
«С тех пор и без того любимый мною поэт сделался предметом моих дум, вдохновения и длинных бесед и рассказов о нем». С той осенней встречи прошло много времени, а память о ней Иван Айвазовский хранил всю свою жизнь. Большинство полотен на пушкинскую тему он нарисовал по прошествии 30–40 лет после нее. Им был создан целый цикл полотен с изображением Пушкина.
Самое знаменитое из них — «Прощание Пушкина с Черным морем» («Прощай, свободная стихия!») 1877 года, ставшее своего рода иллюстрацией к стихотворению поэта «К морю».
Айвазовский писал эту картину совместно с Ильей Репиным, кисти которого принадлежит фигура поэта. Репин пытался узнать у всех, у кого мог, о внешности Пушкина, его жестах и осанке. Позже он писал: «Дивное море написал Айвазовский… И я удостоился намалевать там фигурку».
Александр Пушкин
«К морю»
Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
Как друга ропот заунывный, Как зов его в прощальный час, Твой грустный шум, твой шум призывный
Услышал я в последний раз.
Моей души предел желанный! Как часто по брегам твоим Бродил я тихий и туманный,
Заветным умыслом томим!
Как я любил твои отзывы, Глухие звуки, бездны глас, И тишину в вечерний час,
И своенравные порывы!
Смиренный парус рыбарей, Твоею прихотью хранимый, Скользит отважно средь зыбей: Но ты взыграл, неодолимый, —
И стая тонет кораблей.
Не удалось навек оставить Мне скучный, неподвижный брег, Тебя восторгами поздравить И по хребтам твоим направить
Мой поэтической побег.
Ты ждал, ты звал… я был окован; Вотще рвалась душа моя: Могучей страстью очарован,
У берегов остался я.
О чем жалеть? Куда бы ныне Я путь беспечный устремил? Один предмет в твоей пустыне
Мою бы душу поразил.
Одна скала, гробница славы… Там погружались в хладный сон Воспоминанья величавы:
Там угасал Наполеон.
Там он почил среди мучений. И вслед за ним, как бури шум, Другой от нас умчался гений,
Другой властитель наших дум.
Исчез, оплаканный свободой, Оставя миру свой венец. Шуми, взволнуйся непогодой:
Он был, о море, твой певец.
Твой образ был на нем означен, Он духом создан был твоим: Как ты, могущ, глубок и мрачен,
Как ты, ничем неукротим.
Мир опустел… Теперь куда же Меня б ты вынес, океан? Судьба людей повсюду та же: Где капля блага, там на страже
Уж просвещенье иль тиран.
Прощай же, море! Не забуду Твоей торжественной красы И долго, долго слышать буду
Твой гул в вечерние часы.
В леса, в пустыни молчаливы Перенесу, тобою полн, Твои скалы, твои заливы,
И блеск, и тень, и говор волн.
1824
Источник: http://russia-armenia.info/node/45282
Иван Айвазовский: биография, картины моря
Иван Айвазовский (Ованес Айвазян, Иван Гайвазовский, Aivazovsky, Ivan. 1817-1900), – русский живописец, мастер морского пейзажа (маринист). Популярнейшие картины Айвазовского – “Радуга” (.), “Чёрное море” (.), “Волна” (.), “Девятый вал” (.).
В картине “Девятый вал” талант мастера впервые получил наиболее полное воплощение. Картина написана в тёплых тонах, и поэтому появляется иллюзорная надежда на спасение людей. Несмотря на трагичность сюжета, художник любуется красотой моря. Благодаря мастерству Айвазовского, краскам и передаче света, море выглядит естественным и лучезарным.
Своеобразие творчества Айвазовского – в романтическом изображении необъятного величия и буйной мощи морской стихии, огненных закатов, играющего на волнах лунного света, отваги борющихся с морем людей.
Очевидец военных манёвров Черноморского флота, Айвазовский посвятил многие картины подвигам русских моряков (“Чесменский бой“, “Наварринский бой“, обе – .). Повышенная яркость цветовой гаммы постепенно сменяется в картинах Айвазовского стремлением к тональному единству.
В лучших поздних работах, сдержанных по цвету, Иван Айвазовский пользуется тонкими градациями светотени для более точной и естественной передачи морской шири, движения воды и света. Иван Айвазовский писал в основном морские пейзажи; создал серии портретов крымских побережных городов. Его карьера была очень успешной.
В Феодосии на заработанные деньги Айвазовский открыл школу искусств, ставшую впоследствии одним из художественных центров Новороссии, и галерею (.). Айвазовский создал около 6 тыс. картин, много рисунков и акварелей.
| Внимание |
| Изображения в синей рамочке кликабельны. |
Коллеги-художники об Айвазовском
Иван Крамской утверждал, что Айвазовский «есть звезда первой величины во всяком случае и не только у нас, а в истории искусства вообще». Великий английский пейзажист Уильям Тернер посвящает ему стихотворение и называет гением.
Биография Айвазовского, особенности творчества
Статья Екатерины Деготь из книги “Художественный календарь 100 памятных дат”, М., .
Иван Константинович Айвазовский написал за свою долгую жизнь около шести тысяч картин. На протяжении более чем шестидесяти лет развития русского искусства одну из постоянных позиций в жанровом репертуаре занимали морские пейзажи Айвазовского.
Он был и остался художником одной темы, одного мотива; достигнув совершенства внутри поставленных себе рамок, он их практически не преступал. Отношение же к нему менялось, ведь жанр, им избранный, нес на себе печать времени истоков своего формирования — эпохи позднего романтизма.
Море как образ природы вообще, величественной и грозной «стихии», превосходящей человека, — такие идеи лежали в основе морских пейзажей романтиков разных стран Европы.
В России идею романтической «стихии» в пейзаже впервые воплотил учитель Ивана Айвазовского — Максим Воробьев, сделав предметом своего пейзажа бесконечность пространства, «обольщения перспективы», как любили говорить тогда, поразив зрителя «одой из воздуха, воды и света».
Воробьев создал целую школу, оставившую заметный след в истории русского пейзажа; но популярность его померкла перед знаменитостью его, быть может, не самого талантливого (рядом с Михаилом Лебедевым) ученика — Ивана Айвазовского.
Родился Иван Айвазовский в Феодосии, с которой впоследствии оказалась связанной вся его жизнь.
Талант его был замечен городским архитектором, вследствие чего мальчика определили в Симферопольскую гимназию, а позднее в петербургскую Академию художеств. Уже в 1835 году Иван выставил первую работу— «Этюд воздуха над морем». В 1837 в виде исключения курс академического обучения сокращен ему на два года за особые успехи.
Затем Иван Айвазовский работает над видами с натуры, как художник участвует в военной экспедиции М.Лазарева, В.Корнилова и П.Нахимова, а в 1840 году он командирован в Италию, где становится необычайно популярным. В каждом магазине, сообщает будущий ректор Академии Ф.Иордан, продаются виды моря «под Айвазовского».
Великий английский пейзажист Тернер посвящает ему стихотворение и называет гением. В 1843 году Иван Айвазовский путешествует со своей выставкой по Европе, покоряя Париж, Амстердам, Лондон… Возвратившись в Россию, он получает звание академика и живописца Главного морского штаба». С 1845 года Иван Айвазовский живет в Феодосии, помимо чистых пейзажей занимается батальным жанром, в том числе и историческим, запечатлевая в бесконечных вереницах полотен все сколько-нибудь значительные победы русского оружия на море. Подвергаясь в шестидесятые и семидесятые годы суровой критике, Айвазовский не бросает своих излюбленных приемов и сюжетов. Умер Иван Айвазовский 19 апреля 1900 года за работой над картиной «Взрыв турецкого корабля».
Особенности творчества Айвазовского
Творчество Айвазовского, несмотря на эволюционные изменения, предстает перед нами прежде всего как целое. Художник оперирует на протяжении всей жизни узким кругом мотивов. Характерно, что, выходя за пределы этого круга, он создает вещи удивительно неудачные и почти комичные (таковы его жанры, таковы зимние пейзажи).
Его мотивы — эффектные состояния природы, лунные ночи, экзотические восточные виды; это бури и кораблекрушения, но также и идиллические морские пейзажи с одиноким лучом, падающим из-за облаков. Идиллия и драма — две совершенно различные тематические сферы в творчестве Айвазовского, они никогда не переплетаются в пределах одного пейзажа, сложность эмоции ему неведома.
Состояние природы всегда однозначно, рассчитано на вполне определенную эмоциональную тональность. Такая апелляция к эмоциям была характерна для сформировавшейся еще в конце 18 века эстетики «живописного» в природе, того, что обращается не к разуму, но к воображению. Еще более усилилось это в романтическом пейзаже.
«Именно на картинах Айвазовского чувство находит то, что говорится ему прямо, ум остается в прекрасном dolce far niente, не помня о собственном существовании», — писал в сороковые годы славянофил и ценитель искусства Ф. Чижов. Картины Айвазовского были близки веку, который видел себя потрясаемым сильными страстями» и искал «сильных ощущений».
Ведь, как заметил Гоголь, XIX век есть век эффектов». Гоголь, восхищавшийся Айвазовским почти так же, как и Брюлловым, мог бы, вероятно, сказать и о нем, что «он силится схватить природу исполинскими объятиями и сжимает ее со страстью любовника».
Эта эмоциональность вместе с тем предусматривала вполне определенное русло, по которому должно было идти чувствование пейзажа; отсюда та символичность, которой наполнены эти картины природы. Морская стихия выступает в них как «море житейское», затерянный в нем или погибающий корабль — как символ человеческой судьбы.
В пейзажах Айвазовского мы видим различные степени такой аллегоричности: от попытки прямого изображения символа надежды и гибели («Девятый вал») до более повествовательных, более буквальных батальных сцен, в которых аллегория отступает на второй план.
В искусстве Ивана Айвазовского много общего с Брюлловым, который в каком-то смысле определил творческие принципы множества русских художников, вышедших из позднего романтизма. Среди них — стремление представить свой творческий процесс как импровизацию, мифологизируя «волшебную творческую силу».
Иван Айвазовский работал действительно быстро, всегда по памяти, полагаясь на свою фантазию и на затверженность тех отдельных элементов, из которых складывалась картина. Стены мастерской художник стремился держать пустыми, дающими простор видениям воображения. Картины Айвазовского часто строятся на контрасте, прежде всего света и тени, нередки формы, данные «на просвет».
Все пронизано светом или погружено во тьму, первенствует стихия, «бездна эфира». Не случайно, что гармония берега и воды, присутствовавшая в пейзажах Сильвестра Щедрина, у Айвазовского нарушается: это все чаще открытое море, берег и скалы не представляют собой счастливого приюта. Даже гроты у Айвазовского не такие, как у Щедрина, это гроты, в которые нужно вплывать на лодке, они также относятся к «морскому», не к «человеческому» пространству. Идеи сверхчеловеческой «бездны» даны и композиционно — наши взгляды художник направляет куда-то далеко к горизонту. Пространство у него всегда подавляет человека, даже если буря не стала сюжетом картины.
«Эстетика эффектов», столь ярым последователем которой был Айвазовский, в шестидесятые годы 19 века начала терять своих сторонников. Признавая безусловную одаренность художника, критики начинают говорить об архаичности и академичности его запоздалого романтизма.
Однако творчество Айвазовский в эти годы все же несколько меняется: появляются так называемые «голубые марины» с их подчеркнуто цветной «атмосферой», не имеющей, конечно, ничего общего с пленэрной живописью. Помимо этого, большее место начинают занимать в его творчестве городские виды.
Таков был его ответ на требование в искусстве «реальности».
Наступили, однако, времена, когда даже непримиримый противник творчества Айвазовского Крамской не только признал одну из его работ, но и поместил ее в свою собственную картину «Неутешное горе».
Это было полотно «Черное море» (1881): «На картине нет ничего, кроме воды и неба, но вода — это океан беспредельный, не бурный, но колыхающийся, суровый, бесконечный, а небо еще бесконечнее. Это одна из самых грандиозных картин, которые я только знаю».
Синтетические образы моря иногда находили у позднего Айвазовского формы выражения, свободные от «бурных» проявлений, что и понравилось Крамскому.
Бесконечность и величие мира — идея, созвучная неоромантическим устремлениям 1880—90-х годов, в которые влилось и творчество Айвазовского, написавшего в 1897 году: «Я только что окончил большую картину, содержание очень фантастическое: присутствие Вселенной между планетами».
Картины Айвазовского
Девятый вал 1850.
Черное море 1881.
Чесменский бой в ночь с 25 на 26 июня 1770 года 1848.
Радуга 1873.
Наполи
Аул Гуниб в Дагестане. 1869.
Баржи у морского берега.
Башня. Кораблекрушение 1847.
Берег моря ночью. У маяка. 1837.
Бой в Хиосском проливе 24 июня 1770 года 1848.
Бой парохода Веста с турецким броненосцем Фехти-Буленд в Чёрном море 11 июля 1877 года 1877.
Бриг «Меркурий», атакованный двумя турецкими кораблями 1892.
Бурное море ночью 1853.
Буря на море 1850.
Буря у мыса Айя. 1875.
Бухта Золотой Рог. Турция 1845.
Вдоль крымского берега. 1872.
Венецианская лагуна. Вид на остров Сан-Джорджо 1844.
Венеция 1844.
Вид на венецианскую лагуну 1841
Вид на скалистый берег со стороны моря 1845.
Всемирный потоп 1864.
Гондольер на море ночью 1843.
Десант Н.Н.Раевского у Субаши 1839
Золотой рог. Босфор. 1872.
Константинополь. Вид на бухту Золотой Рог с автопортретом рисующего художника. 1880.
Кораблекрушение 1843.
Кораблекрушение у Афонской горы 1856.
Лазоревый грот. Неаполь 1841.
Лунная ночь в Константинополе. 1862.
Лунная ночь на Босфоре. 1894.
Лунная ночь на Капри 1841.
Море. Коктебель. 1853.
Морское сражение при Выборге 29 июня 1790 года 1846.
Морское сражение при Наварине 2 октября 1827 года 1846.
Морской вид с часовней на берегу 1845.
Морской пролив с маяком 1841.
Неаполитанский залив в лунную ночь 1842.
Неаполитанский залив в лунную ночь. Везувий 1840.
Неаполитанский залив в туманное утро. 1874
Петр I при Красной горке, зажигающий костер для сигнала гибнущим судам своим 1846.
Побережье в Амальфи. 1841.
Посещение Байроном мхитаристов на острове Св. Лазаря в Венеции. 1899.
Пристань в Феодосии 1840.
Сигнал бури 1851.
Синопский бой. Ночь после боя 1853.
Хаос. Сотворение мира 1841.
Источник: http://www.artcontext.info/pictures-of-great-artists/55-2010-12-14-08-01-06/612-ivan-ayvazovskiy.html
(нет голосов)
Загрузка...
