Уральская народная сказка “весенушка”

Весёнушка

Почему, думаешь, весной так хорошо? Почему солнышко теплое и ласковое? Почему цветы начинают цвести? Почему люди в эту пору веселее глядят?

Скажешь, небось: природа облик меняет! Спорить не буду, по науке так и выходит. Поднимется солнышко над землей, разольет над ней свою благодать — вот и пришла весна-красна. А в прежние-то годы (давным-давно!) об этой поре вот какую побывальщину сказывали.

Рассердилось Солнышко на людей. Живут-де плохо, бедно, а почему — вникать не стало: дел и забот у него и без того много. Затянуло небо тучами темными и не стало показываться. Выедут мужики в поле, снимут шапки, начнут Солнышко звать, а оно раздвинет тучи, глянет сердито и опять спрячется.

Ну, кому горе, а холодному ветру — Сиверку только того и надо!

Не в добрый час этот Сиверко у матушки Зимы родился урод уродом и злой-презлой. Хоть шубу надень, хоть тулуп, он все равно к тебе проберется, тепло высвистит, заставит скорее в избу бежать.

Вот как только Солнышко за тучами спряталось Сиверко и разгулялся. Каждое утро начал землю холодом коробить, на полях по молодым всходам белую крупу сеять. А то возьмет да инеем ударит.

Ночами в печных трубах гудит, воет, на крышах пляшет, всякими голосами на баб и на малых ребятишек страх нагоняет. Мужики, чтобы отпугнуть Сиверка, на полях навозные кучи жгли.

Да где там! Разве его дымом проймешь! Прочихается и опять за свое дело берется.

Как раз в это самое время жила в наших местах одна старушка. Ее мужика еще в молодости к царю в солдаты угнали.

Старухе, понятно, было тоскливо. Вот и приголубила она сиротку, побирушку мирскую. Девчушка была славная, с полуслова бабушку понимала. Старуха шибко ее полюбила и назвала по-своему, ласковым имечком Весна.

Ты послушай, сколь ладно это имя выговаривается: Весна, Весёнка, Весёнушка!

Много ли, мало ли лет прошло — никто не считал. Старушка одряхлела, сгорбилась и ослепла, а Весёнушка выросла, как ягодка-вишенка!

Лучшей мастерицы, кроме нее, по нашим местам не находилось. Такие она узоры на полотенцах гладью и крестом вышивала — словом не расскажешь. Кому полотенце подарит, у того в избе теплее станет. И дарила она полотенца не всем, а только невестам. Которая девушка победнее, той и дарит, чтобы в чужой семье в счастье да радости жилось.

Так потом и пошел обычай: после свадьбы в переднем углу избы вышитые полотенца вешать.

Свою работу Весенка за труд не считала, была бы добрым людям польза.

Поди-ко многие девушки от нее не только полотенца вышивать, но и холсты тонкие ткать научились.

Стали к ней женихи наезжать, бедные и богатые.

Иной молодец приедет — кудрями тряхнет, иной кучу денег выложит, а она всем отказывала.

— Я, — говорит, — в людях выросла, мирским хлебом выкормлена, все мужики мне отцы, все бабы матери, им и буду, как могу, помогать.

Из всех женихов только один по душе ей пришелся. Он ее кудрями не завлекал, деньгами не сманивал, а, видать, сердцем взял.

Парень-то был сказывают, из Москвы, где-то там на заводе робил, да начал народ против царя поднимать, ну, его стражники сграбастали и в наши места спровадили. А он и тут не унялся.

Не успела Весенка на него налюбоваться, как снова молодца в цепь заковали и еще дальше, в Сибирь, в самые холодные места отправили. Ждала от него весточки, не дождалась, а после того женихов вовсе на порог не пускала.

Тут как раз она и повстречалась Сиверку. Он хоть сам-то урод уродом, и души, небось, у него никакой нет, но тоже девичью красу сумел отличить.

Увидел ее, перестал по деревне свистать да выть, обернулся мужиком и побежал в крайнюю избу, где деревенская сваха Милодора жила. Бросил ей на стол кошелек с серебряными монетами и послал Весенку сватать. Милодора перепугалась, но все-таки пошла.

Уж она пела-пела, жениха хвалила: такой-то он ладный, богатый да заботливый. Но Весенка и слушать ее не стала.

Разозлился Сиверко, закружил, завыл пуще прежнего. Налетел на Весенкину избу, разметал ее по бревнышку, схватил девушку, уволок в дальние леса и на поляне бросил.

Шубу на себе рвет, ногами топает и кричит:

— Ты пошто моей свахе отказала?

А Весенка оттолкнула его:

— Не подходи ко мне, знать тебя не хочу.

— Я тебе ситцу цветного подарю много.

— Не надо!

— Я тебя в серебряную одёжу наряжу, как березка, куржаком обсыпанная, будешь нарядная.

— Мне наряды ни к чему. Не они человека красят.

Тогда начал Сиверко перед ней своей силой и богатством похваляться. Заложил два пальца в рот да как свистнет! Застонали, заскрипели в лесу березы и тальники, начали к земле клониться.

Речки и озера льдом затянуло. В полях сугробы снегу насыпало.

На поляне ледяной дом вырос: над крыльцом, как фонари, сосульки свесились, из одной горницы в другую ледяные дорожки проложены, ледяные окна узорами расписаны.

— Все твое будет! — кричит Сиверко Весенушке.

А она на это богатство и смотреть-то не хочет.

Сиверко опять два пальца в рот заложил и снова свистнул. Затрещали березы, кора на них начала от мороза лопаться. Птицы в дупла берез подальше забились, а которые схорониться не смогли, замертво на сугробы упали.

— Ну, надумала за меня просвататься? — спрашивает Сиверко. — Видишь, какая у меня сила, никто против нее не устоит.

— Нет, — отвечает Весёнушка. — Ты злой, все живое губишь, людей разоряешь, не бывать тебе моим суженым.

Присела Весенка на пенек, отвернулась от Сиверка, голову себе на колени положила: «Лучше уж смерть, чем неволя!»

Да и то сказать, долго ли она могла на морозе выдюжить? Платьице на ней ситцевое, ноги босые. Озябла, посинела. Только и тепла, что от косы. Коса расплелась, волосы по плечам рассыпались и ее прикрыли…

В это самое время младший брат Солнышка Месяц вышел на небо погулять. Всем известно, он тепла не любит. Холодная погода ему в самый раз. Поэтому они и поделили с братом: Солнышку день, а Месяцу ночь.

Вышел он на прогулку и только поднялся над полями, лесами и горами, увидел Весенушку на поляне. Сначала не понял, что она тут делает.

Спустился пониже, пригляделся: может быть-де, заблудилась она или что-нибудь потеряла. Да нет, вроде не так! Видно, другое что-то с ней приключилось. И надо бы ей помочь, да как это делается, Месяц не знает.

Походил он вокруг полянки, покачал головой и пошел дальше своей дорогой.

Перед утром вернулся Месяц домой.

Солнышко только-только проснулось. Лежит на кровати, поясницу почесывает, зевает: неохота вставать. С тех пор, как заслонилось оно от людей хмурыми тучами, дел и забот стало меньше. От безделья и скуки совсем обленилось.

— Эй ты, лежебока, вставай! На работу пора! — закричал ему младший брат, открывая дверь.

— Успею. Торопиться мне некуда, — ответило Солнышко.

Рассказал ему Месяц о Весенушке: как сидит она в лесу на полянке, как Сиверко вокруг нее скачет, лапами хватает, чтобы заморозить. И жалко, дескать, было девушку, да ничем помочь ей не мог.

Знал Месяц, как расшевелить своего старшого брата. Солнышко ведь только обидчивое, но добрее его никого на свете нет: всех обогреет и приласкает.

Заторопилось Солнышко. Быстренько расчесало бороду, встало. Засияло вокруг на многие версты. Тучи разбежались, небо очистили. Сиверко перестал сучья ломать, землю морозить, подобрал лапы и в нору скрылся.

А Весенка уж еле жива сидит. Ни рукой, ни ногой двинуть не может. Длинные волосы на плечах инеем посеребрились.

Начало Солнышко поляну греть. Березы ласково зашептали: «Проснись, Весенка, проснись!»

Открыла девушка глаза, подняла голову: хорошо-то как в лесу стало! Улыбнулась, низко Солнышку поклонилась:

— Спасибо тебе!

А Солнышко, знай, греет и посмеивается:

— Ну-ко, красавица, утри глаза. Расскажи, как звать тебя, откуда ты здесь появилась?

Ничего Весна перед ним не утаила: как она в детстве по миру ходила, как дружка ее царские стражники в Сибирь угнали, как Сиверко ее в лес унес.

Выслушало Солнышко, нахмурилось.

— С Сиверком я еще поговорю. Ишь ты, какой варнак! Ну, а на твоих-то земляков, я, видно, не зря рассердилось. Совсем перестану им показываться, пусть живут, как хотят.

Откуда было Солнышку знать, что народ-то за богачей не ответчик. Люди землю-матушку потом поливали, а богачи с них последние рубахи снимали.

Вот Весенушка и вступилась:

— Напрасно ты, Солнышко, на народ сердишься. Придет время, он свое слово скажет. А если ты совсем спрячешься, что люди без тебя делать будут? Зерно на пашне не взойдет, колос не выколосится, лен не созреет.

Нужда — людям не помога. Народ к радости рвется, а ты хочешь ему в этом деле помешать. Нет, ты богатых мужиков накажи, а народ не тронь.

Сиверка с наших мест прогони да помоги людям скорее от вечной нужды избавиться.

Подумало Солнышко над этими словами, потом обняло Весенку, весело сказало:

— Ну и вострая ты девушка! Ишь ты-ы! Как же это мне старому раньше такое дело в ум не пришло? Правду ты молвила: надо людям свету да тепла дать больше, стать им в добром деле помощником, на полях работником. А уж со своими-то супостатами они сами управятся.

— Вот за это еще раз тебе спасибо! — сказала Весенушка. — А теперь дозволь мне обратно идти.

Усмехнулось Солнышко:

— Никуда тебя не пущу. Будешь ты с этой поры моей сестрой и первой помощницей.

— Какая из меня помощница? Только и могу, что пряжу прясть, полотенца вышивать да холсты ткать. А состарюсь, и этого делать не смогу.

— Не печалься, сестрица. Всем тебя наделю. Будешь ты вечно молодая да нарядная, всем людям желанная.

Махнуло Солнышко правой рукой — потемнели снежные сугробы, потекли с бугров ручейки. Махнуло левой рукой — зашумела на березах листва. Теплый ветер подул. Старое платье Весенушки превратилось в новое: по зеленому шелку подснежники разбросаны.

Вот и ходит с тех пор Весна вместе с братом своим по нашей земле из конца в конец, людям помогает. Где она пройдет, там и тепло. Где ногой ступит, там и цветы растут, каждый цветок нам на радость.

Много уже времени прошло, много воды в моря утекло. Ни царя, ни богачей, ни стражников не стало, всех их народ разом порешил. Бедность быльем поросла.

Приходу Весны старый и малый радуются. Все знают, что Весна на руку щедрая, для народа ничего не жалеет, полной пригоршней подарки сыплет.

Раньше, бывало, на болотах даже клюква плохо росла. А теперь посмотри: как Весна придет, по всему Уралу сады цветут, белым цветом поля обсыпаны, сладким медом напоены.

Здравствуй, наша Весна-красна!

Здравствуй, наша Весенушка!

Источник: https://librolife.ru/g2826113

Книга Озеро синих гагар. Содержание – Весёнушка

— Ты пошто, дядя Митрофан, так шибко паришься? — полюбопытствовал парень. — Посмотри, как себя укатал, все тело будто кипятком ошпарено.

А мужик усмехнулся:

— Ко мне угар не пристает, и жара меня не берет. Я, небось, сибирским морозом насквозь проморожен, в снегу выдержан, студеной водой обмыт, буйными ветрами обдут.

Неделя прошла, потом и вторая миновала, а Митрофан, знай себе, на полатях полеживает и никуда не собирается уходить. На третью неделю подозвал Еремку и спрашивает:

— Вырастешь большой, чего будешь делать?

— Не знаю, — отвечает Еремка. — Робить дома нечего, а в людях неохота.

Слово за слово, и начал мужик парнишке объяснять, что всякому человеку трудиться положено, да только труд разный бывает. Иной человек для себя всю жизнь, как жук в земле, копается, головы кверху не поднимет, на солнышко не посмотрит. Бьется, бьется на земле, от работы сгорбится, а оглянется назад — и порадоваться нечему.

— Взлети, — говорит, — повыше, посмотри пошире, и увидишь ты, как на свете жить, какое себе дело найти. Выбирай дело не лихое, а доброе, для народа нужное.

Любо было Еремке такие слова слушать. Чужой человек, а говорит, будто сына учит. Стосковался парень по теплому слову. Только малость не понял:

— Куда же мне податься? Из деревни, что ли, уйти?

— Тебе и здесь дел не переделать, — говорит Митрофан. — Коли хочешь, я помогу, чеботарить научу.

— Плохой будет из меня чеботарь. Ни колодок нет, ни шила, ни дратвы, а уж про кожевенный товар и говорить нечего. Небось, голыми руками не сработаешь. Да и у тебя, видать, не больше моего. Все богатство — берестяная коробушка.

— Одна коробушка, да зато не пустая.

Достал Митрофан коробушку, крышку снял.

— Вот тебе дратва и вар, вот колодки, вот шило, которое само шьет, а вот и молоток — он сам каблуки и подметки приколачивает. Да и за кожевенным товаром далеко не надо идти. Получай, какой хочешь: тут тебе хватит не только себя обуть.

Взял Еремка шило, хотел попробовать, как это оно само шьет, а шило у него из рук выпало. Взял молоток и только кверху приподнял, а тот ка-ак его по ногтю ударит! Парень от боли чуть не взвыл. Митрофан смотрит, посмеивается:

— Сначала с шилом породнись, с молотком подружись, а потом за них руками берись.

Шило с молотком не ахти какой инструмент мудреный, а поди-ко им враз овладей! Еремка на ладонях не одну мозоль сносил, пока шило перестало из рук выскакивать, а молоток стал слушаться. Зато наловчился. Посмотришь со стороны, так и верно: шило само тачает, молоток сам каблуки и подметки приколачивает.

Читайте также:  Чёрные пляжи исландии и лансароте

Митрофан в одном месте подскажет, в другом подможет, в третьем ругнет, а чаще всего похвалит.

— Ну, парень, в самый раз тебе мастером быть.

Один раз Еремка сказал:

— Не диво простую обувку сшить. Хорошо бы такую смастерить, которая на ногу тяжелого плясать научит.

Митрофан на это ответил:

— Хорошее желание всегда исполняется.

А на второй день поднялся рано утром, пока Еремка на полатях последние сны досматривал, и молотку и шилу какие-то слова шепотом сказал. Потом достал из-под лавки Агафьины обутки и по шву их распорол, так что на ноги не обуешь и никакой заплатой не залатаешь.

Проснулся Еремка, а Митрофан к нему с укором:

— Ты чего же, хозяин, за материными обутками не присматриваешь?

Посмотрел парень. И то правда: пора смену давать. Взял да выбросил эту рвань во двор. После того с материной ноги мерку снял и не обутки, а модные сапожки скроил. Утром сел шить — к вечеру кончил.

— Получай, мать!

Обулась Агафья — и нужды будто никогда за спиной не на́шивала. Начала притопывать да пританцовывать, как девица на выданье.

Глядит Еремка, глазам не верит.

Глядит Митрофан, приговаривает:

— Вот тебе и желание сбывается. Ну, мастер, в добрый час!

К этому времени зима уж к концу подходила. Солнышко начало в небо повыше подниматься, землю прогревать. Вскоре ручейки потекли. С крыш сосульки свесились. Воробьи начали гнезда вить.

В один из таких дней вышел Митрофан во двор, наклонился к ручейку, весенней водицы в ладонь зачерпнул, напился и стал в дорогу собираться.

— Спасибо вам, хозяева, за хлеб, за соль, за теплый угол.

Агафья и Еремка начали было его уговаривать в деревне остаться, а он лишь рукой махнул:

— Не нужда меня гонит, а большое дело вперед зовет.

При расставании отдал парню весь свой чеботарный инструмент, а на придачу еще и берестяную коробушку ему на плечо повесил.

— В надежные руки отдаю. Шить шилу, не перешить, стучать молотку, не перестучать, а коробушке пустой не бывать, от одного мастера к другому так и идти.

Вымолвил, да с тем и ушел.

За сорок годов, которые мастер Еремей в нашей деревне прожил, ни одного двора не осталось, где бы его сапоги не носили. Сам шил и ребят этому ремеслу учил, чтобы по всей округе разошлись мастера.

Оттого, наверно, с давних пор наши бабы и мужики плясать большие охотники, выйди с ними на круг — не перепляшешь! А уж в ходьбе да в работе и вовсе не осилишь.

Весёнушка

Почему, думаешь, весной так хорошо? Почему солнышко теплое и ласковое? Почему цветы начинают цвести? Почему люди в эту пору веселее глядят?

Скажешь, небось: природа облик меняет! Спорить не буду, по науке так и выходит. Поднимется солнышко над землей, разольет над ней свою благодать — вот и пришла весна-красна. А в прежние-то годы (давным-давно!) об этой поре вот какую побывальщину сказывали.

Рассердилось Солнышко на людей. Живут-де плохо, бедно, а почему — вникать не стало: дел и забот у него и без того много. Затянуло небо тучами темными и не стало показываться. Выедут мужики в поле, снимут шапки, начнут Солнышко звать, а оно раздвинет тучи, глянет сердито и опять спрячется.

Ну, кому горе, а холодному ветру — Сиверку только того и надо!

Не в добрый час этот Сиверко у матушки Зимы родился урод уродом и злой-презлой. Хоть шубу надень, хоть тулуп, он все равно к тебе проберется, тепло высвистит, заставит скорее в избу бежать.

Вот как только Солнышко за тучами спряталось Сиверко и разгулялся. Каждое утро начал землю холодом коробить, на полях по молодым всходам белую крупу сеять. А то возьмет да инеем ударит.

Ночами в печных трубах гудит, воет, на крышах пляшет, всякими голосами на баб и на малых ребятишек страх нагоняет. Мужики, чтобы отпугнуть Сиверка, на полях навозные кучи жгли.

Да где там! Разве его дымом проймешь! Прочихается и опять за свое дело берется.

Как раз в это самое время жила в наших местах одна старушка. Ее мужика еще в молодости к царю в солдаты угнали.

Старухе, понятно, было тоскливо. Вот и приголубила она сиротку, побирушку мирскую. Девчушка была славная, с полуслова бабушку понимала. Старуха шибко ее полюбила и назвала по-своему, ласковым имечком Весна.

Ты послушай, сколь ладно это имя выговаривается: Весна, Весёнка, Весёнушка!

Много ли, мало ли лет прошло — никто не считал. Старушка одряхлела, сгорбилась и ослепла, а Весёнушка выросла, как ягодка-вишенка!

Лучшей мастерицы, кроме нее, по нашим местам не находилось. Такие она узоры на полотенцах гладью и крестом вышивала — словом не расскажешь. Кому полотенце подарит, у того в избе теплее станет. И дарила она полотенца не всем, а только невестам. Которая девушка победнее, той и дарит, чтобы в чужой семье в счастье да радости жилось.

Так потом и пошел обычай: после свадьбы в переднем углу избы вышитые полотенца вешать.

Свою работу Весенка за труд не считала, была бы добрым людям польза.

Поди-ко многие девушки от нее не только полотенца вышивать, но и холсты тонкие ткать научились.

Стали к ней женихи наезжать, бедные и богатые.

Иной молодец приедет — кудрями тряхнет, иной кучу денег выложит, а она всем отказывала.

Источник: https://www.booklot.ru/genre/detskie/skazki/book/ozero-sinih-gagar/content/3709470-vesnushka/

Курсовая работа (теория): Идейно-художественные особенности литературных сказов уральских писателей (На примере сказов южно-уральских писателей С.И. Черепанова, С.К. Власовой, Н.Г. Кондратковской)

Федеральное государственное образовательное учреждение

Высшего профессионального образования

Челябинская государственная академия культуры и искусств

Факультет информационных ресурсов и технологий

Кафедра библиотечно – информационной деятельности

Курсовая работа

на тему: Идейно-художественные особенности литературных сказов уральских писателей (На примере сказов южно-уральских писателей С.И. Черепанова, С.К. Власовой, Н.Г. Кондратковской).

Челябинск, 2012

Введение

Испокон веков Уральская земля славилась своими умельцами и мастерами. Воспевали писатели богатства Урала в стихах, поэмах, сказках, рассказах. Из поколения в поколения передавались песни и сказания о великих людях, богатствах и подвигах.

И это могли быть случайные люди, или те, кто нес легенду до самой смерти и передал своим внукам, а те в свою очередь своим. Именно так сказания и легенды дошли до наших времен. И велик тот человек, который записал эти сказы и увековечил их на бумаге, чтоб любой, кто пожелает, мог прочесть и рассказать всем.

Ведь все эти легенды и были – часть истории Урала, но только другой, более возвышенной, глубокой и сказочной истории. Именно о таких сказителях и пойдет речь.

Сергей Иванович Черепанов, Серафима Константиновка Власова, Нина Георгиевна Кондратковская – имена и произведения этих людей хочется донести до читателей. Все они дети Урала, возможно поэтому, они и стали именно уральскими сказителями.

Сюжеты и образы в произведениях этих писателей по – своему особенны. У каждого из писателей стиль написания сказов свой. Нина Кондратковская, к примеру, пишет сказы в стиле поэтических легенд, а у Сергея Черепанова это стиль былички.

Все они строили образы героев по определенным собственным жизненным ситуациям, но неизменное остается одно – все действия происходят на Урале. Еще одна особенность в том, что легенды и сказания были собраны с разных территорий Урала и сложены в разное время. Отсюда можно сделать вывод, что и постепенное заселение Урала и его становление повлияло на образы, сюжеты и тематику сказов.

Цель представленной работы: исследовать идейно-художественные особенности литературных сказов С. И. Черепанова, С.К. Власовой, Н.Г. Кондратковской.

Задачи:

1.Выявить особенность тематики Урала в сказах писателей.

2.Проанализировать жанр сказа.

.Изучить генетические истоки образов и мотивов литературных сказов.

.Проанализировать сказы писателей и выявить особенности жанровых черт.

Объект исследования данной работы являются сказы южноуральских писателей С. И. Черепанова, С.К. Власовой, Н.Г. Кондратковской.

Глава I. История заселения Урала

Предания и легенды возникли в древние времена и передавались устно, из поколения в поколения. Мир уральских преданий о происхождение географических названий, о труде, о пещерах и кладах складывался постепенно.

В нашем регионе фольклорные рассказы бытовали издавна и связаны они с историческим заселением и освоением Урала. В Башкирию, где коренные жители были башкиры, черемисы, коми-пермяки, приходят татары, чуваши, мордва, удмурты в период первой миграционной волны, которая началась в 1174 г.

Затем во второй половине XVII века по начала XVIII века наблюдалась вторая миграционная волна, вызванная реформами Петра I и бурным развитием металлургии на Урале. В это время здесь появились и русские. Заселение Урала человеком было длительным и сложным процессом.

Оно происходило в разное время и с различных территорий и характеризовалось прерывистостью. Заселенные места то оставлялись, то вновь осваивались (20, С.23 – 32).

Заселение и освоение уральских земель считаю «чудом, немыслимым». Ссылаюсь на климат и условия, ледниковый период и могущество гор, холод степей – только человек извне мог зародить на Урале жизнь. Было время, когда в уральских лесах не слышался голос человека.

Урал не относится к тем районам Земли, где возник род человеческий. На Урал человек пришел извне. Именно так говорят о заселении Урала. Не удивительно, что про этот край сложено столько сказаний и легенд.

И в произведениях уральских сказителей очень четко и явно выражено то чудесное, нереальное и сказочное возникновение и становление Урала.

Каждого заселенца Урала интересовал вопрос о происхождении гор, озер, рек, пещер, поэтому о них сложили много разных преданий, появились легенды о несметных богатствах, о мастерстве уральских умельцев, а так же о леших, домовых, типун-траве и других сверхъестественных силах.

Именно поэтому и меня заинтересовали сказы уральских писателей С.И. Черепанова, С.К. Власовой и Н.Г. Кондратковской. По их произведениям можно проследить поэтапное становление Урала и узнать тайну возникновения озер, гор и их названия.

Глава II. Анализ теории жанра сказа

Сказ – специфическая по своей интонации и стилю форма изложения фольклорных произведений. Отсюда под сказом разумеют такой характер изложения в литературных произведениях, который воспроизводит речь произведений устной словесности.

А в более широком смысле – устную речь вообще и даже необычные формы письменной речи – «Эвон там, на краю деревни, жил когда-то кузнец Егур», «Много по хозяйству встречалось нужды: то коня подковать, то лемеха к сабану поправить, то чеку к телеге изладить».

Наиболее распространенные формы сказа – это:

а) подражание сказочному, былинному и песенному складу. «За Волгой в лесах, в Черной Рамени, жил-был крестьянин, богатый мужик. У того крестьянина дочка росла. Дочка росла, красой полнилась» – сказочный сказ.

б) подражание местным и профессиональным говорам крестьянства: «Надоело ему это до смерти, злился он как змей лютый; а все по вечерам заходил к Прокудину. Стали большаки конопельку ссыпать, и Прокудин возов с пяток ссыпал».

в) подражание просторечию и профессиональным говорам городского населения, преимущественно тех групп его, которые не вполне владеют литературным языком: «Я его благодарю и говорю, что никаких желаниев не имею и не придумаю, окромя одного, – если его милость будет, сказать мне…».

г) подражание устарелым и необычным формам письменной речи: «И сему-то подобным мирственным духом, как я вам представил, жили мы без малого яко три года. Спорилося нам все, изливались на нас все успехи точно из Амалфеева рога, как вдруг узрели мы, что есть посреди нас два сосуда избранных божия к нашему наказанию» (3, С. 34 – 56).

Источник: http://dodiplom.ru/ready/94760

Уральский фольклор и сказы С. И. Черепанова

Литературный сказ — один из популярных жанров современной советской прозы. Успешно работают в этом роде словесного творчества писатели Н. Кочин, Г. Шергин, С. Власова, Е. Пермяк, А. Смердов, С. Черепанов и многие другие. Отцом современного литературного сказа по праву называют П. П. Бажова.

Однако существует ложное мнение, что названные выше писатели создают свои произведения в подражание автору знаменитой «Малахитовой шкатулки»; особенно очевидным это кажется в отношении уральских мастеров сказа. Но такая точка зрения несправедлива. П. П. Бажов, конечно, самый яркий представитель плеяды литературных сказителей.

Однако это вовсе не означает, что он полностью исчерпал возможности жанра и последователям Бажова ничего больше не остается, как только подражать ему. В последнее время появилась тенденция рассматривать даже устные народные сказы как результат влияния «Малахитовой шкатулки».

Все меньше и меньше говорится о фольклорных истоках «Каменного цветка», «Ермаковых лебедей», и все чаще и чаще предпринимаются попытки найти отголоски этих замечательных произведений в устных рассказах народа.

Мы не исключаем возможности влияния литературы на фольклор, в том числе и воздействия талантливых сочинений П. П. Бажова на устный сказ.

Но надо не забывать указаний самого писателя на то, что он как писатель успехом своим обязан уральскому фольклору, в неиссякаемых кладовых которого им почерпнуты и главные сюжетные мотивы, и основные образы, и ни с чем не сравнимые богатства языка.

Свою литературную работу выдающийся писатель сравнивал с трудом мастера-гранильщика, заставляющего искусством своим ярче сиять восхитительные дары земли — уральские самоцветы.

То, что многие авторы литературных сказов живут и работают на Урале, не случайно. Именно здесь фольклорная сказовая традиция оказалась особенно живучей и оригинальной.

Сущность сказа как особого фольклорного жанра заключается в том, что в нем реальное и фантастическое органически переплетено. При этом рассказчик, в отличие от сказочника, говорит с установкой на правду, стремясь убедить слушателя в достоверности повествования. Он выводит себя либо прямым очевидцем описанного события, либо человеком, слышавшим рассказ от близких людей.

Слушаешь такого рассказчика и не знаешь, что думать: действительно ли верит он во все это или только притворяется, преследуя особые художественные цели. Так, миасский горщик В. А. Лепешков доказывал, что ему однажды довелось спать, положив голову… на Полоза, которого он в сумерках принял сначала за поваленное дерево.

Читайте также:  Самая маленькая птица

Во время этнографической экспедиции 1966 года студенты Челябинского педагогического института слышали от старого рабочего в Башкирии, вполне грамотного человека, серьезного, сказ о горе Иремель, которая будто бы не подпускает к себе «дурных людей».

Годом раньше в Катав-Ивановске нам доказывали, что будто бы от местной церкви (сейчас в ней кинотеатр) идут подземные ходы, в которых разыгрывались когда-то драматические события, связанные с борьбой крепостных рабочих, и в которых заводчики потом спрятали огромные богатства и замуровали.

Рассказы о Матке-Огневице, о богатыре Самоцвете, о Хозяйке Медной горы, о кладах Пугачева, о чудесных свойствах горных озер, о необыкновенных приключениях искателей золота и «народных заступниках» насыщают атмосферу Урала, донося до нас дыхание глубокой старины.

Сказы отличаются от преданий наличием развернутого сюжета. Кроме того, предания говорят о действительных фактах далекого прошлого, в то время как сказы повествуют о мнимых событиях, но вымыслу придается видимость реального. Предания дают ответы на вопросы: почему так называется (гора, река, озеро и т. п.

)? Кто основал село, город, завод? Откуда пошло зло? Кто боролся с ним? и т. д. Рассыпанные в народе предания, иногда состоящие из двух-трех фраз, в своей совокупности воссоздают историческое прошлое данной местности.

Сказы группируют разрозненные предания, сводят их в композиционно и сюжетно оформленное произведение, выполняющее уже не историко-познавательные, а художественные функции. Идут, например, два человека от Тютняр до Кыштыма. Видят у дороги камень лежит, и обращает он на себя внимание своей правильной формой — на сундук похож.

И говорит один другому: «Знаешь, откуда здесь этот камень? Когда крепь[1] отменяли, везли мужики этот камень для памятника Демидову. А тут свой парень навстречу. «Чего, братцы, мучаетесь! — говорит. — Царь свободу объявил. Айдате по домам». Мужики-то были приписные крестьяне. Бросили они камень, да и тикать…» Этот рассказ — предание.

«А я другое слышал, — возразил его спутник. — Доподлинно знаю. Этот камень «Дунькин сундук» называется. Жила в Кыштымском заводе славная девушка. Дуней звали. И уж красавица — какой свет не видел. Да и гордая тоже: цену себе девица знала. Многие за нее парни сватались. Но — где там! И близко не подпускала. Заводское начальство и то на девку заглядывалось.

Управляющий, конечно, о серьезном не помышлял. Насладился бы красотой ее черемуховой, отцвела бы — да и бросил. Боялась его Дуня, как волка. И спасалась только Самсоном. Парень такой был в заводе. Настоящего его имени никто не помнил, потому что за силу богатырскую все называли его Самсоном. Сильный был, как слон, добрый, как дитя. И любил Дуню — страсть.

И она тоже к любви склонялась, да, видно, сердечко не совсем еще знало, что это такое. Да и гордость не забывай. Самсон к ней и так и сяк лепится, а она только хохочет, глазенками-черемушками сверкает, совсем парня с толку сбивая.

А однажды — в шутку, всерьез ли — сказала: «Эх, Самсонушка, пошла бы я за тебя, да на что мы жить станем!» Но слова ее запали в душу парня, и решил он уйти в горы, набрать камней самоцветных, чтоб не было на свете никого богаче и нарядней его милой. Слух о том прошел по всему Уралу. Кто смеялся, а кто, зная силу парня, и задумывался. Между тем, замечай, управляющий решился на черное дело…

Дуня, позора чтобы не допустить, ушла в горы. Скоро ли, долго ли нашла там Самсонушку. Он самоцветов всяких большой сундук набрал. А Дуня и не глядит на них. «Не в богатстве счастье. Счастье — в человеке». Там, в горах, стали Самсон и Дуня мужем и женой. Летом в шалаше жили, а на зиму — куда деваться? — пошли к людям. Да зря в свой завод пошли. Их ведь беглыми посчитали.

Управляющий стражников повсюду разослал: нагнать и бить, не зная жалости. А Самсон с Дуней на самоцветы понадеялись. «Откупимся,— думают.— Такого богатства свет еще не видел». Но напали на них стражники и стали избивать нещадно. Самсон, хоть и силен был, да не мог с целой ордой справиться. Заслонил собой Дуню и отбивался так, пока силы были.

А когда упал, навалились на него сатрапы, и больше он не поднялся. Стражники к сундуку бросились. Но что это? На его месте камень лежит. Не допустила хозяйка гор, чтоб дары ее злым людям достались. Тогда вырыли стражники могилу для Самсона. Дуню зря пытались оторвать от возлюбленного: словно приросла к нему, заплаканная и онемевшая. Так вдвоем и похоронили.

А над могилой поставили камень тот — их найденное и потерянное счастье».

Этот рассказ — уже не предание, а сказ. Создаются такие произведения отдельными авторами, широкого распространения не приобретают, но местные жители любят слушать своих устных рассказчиков. Старый свердловский рабочий П. П. Ермаков вспоминает, что он и его товарищи слушали мастеров сказа целыми ночами; иногда из-за них даже на утреннюю смену опаздывали.[2]

Устная традиция перешла в письменную, и на ней вырастает во всем узорном народном великолепии литературный сказ.

2

Сергей Иванович Черепанов — плоть от плоти, кость от кости уралец. Вошел он в литературу из гущи народной жизни. До восемнадцати лет жил в селе Сугояк Красноармейского района Челябинской области. Известно это село красотою окрестных мест, голубым озером да искусными руками умельцев.

А еще село примечательно своими песенниками и рассказчиками. Соберутся они на завалинке и заведут свои мудрые разговоры про Заманиху страшную, про заветный «снежный колос», про сову-ведунью и кольчугу чудесную, в которой можно безнаказанно мстить жестоким заводчикам, сатрапам-чиновникам.

Дух творчества Сергея Ивановича во многом определила и встреча с известным уральским фольклористом Валентином Николаевичем Серебренниковым, печатавшимся под псевдонимом «Г. Аргентов». Это был неутомимый труженик, увлеченный собиратель старинных песен, сказок, меткого народного слова. Пешком он обошел Урал, не жалея сил в поисках фольклорных жемчужин.

В один из таких переходов зимою 1929 года он сделал остановку в Челябинске, чтобы заработать средства для дальнейшего странствования.

Два месяца его сотрудничества в «Челябинском рабочем» были большой литературной и устно-поэтической школой для журналиста С. И. Черепанова.

«Валентин Николаевич, — вспоминает писатель, — дал мне почувствовать аромат народного языка, великолепие всего устного творчества, а главное, заставил серьезно взглянуть на мое сказывание».

Читая сказы С. И. Черепанова, чувствуешь, что их образная структура принципиально отличается от художественной традиции Бажова или близкой к нему Власовой. Объясняется это тем, что и Бажов, и Власова взращены горнозаводским Уралом (они оба из Сысерти), а С. И.

 Черепанов органически усвоил и творчески использовал фольклорные краски деревенского Зауралья. Поэтому в его сказах мы не найдем ни горного батюшку, ни Хозяйку Медной горы, ни Полоза, ни Огневицу — всего того, что так характерно для поэзии уральских рабочих.

Своеобразие С. И. Черепанова как писателя заключается в его тяготении к быличке — разновидности предания, суть которой состоит в том, что здесь в основу повествования положены народные суеверия.

Старинные страхи таежных людей дают писателю пищу для создания увлекательных сюжетов, лишенных суеверного содержания и помогающих выражению определенной поэтической идеи.

Так, былички о таинственной типун-траве, дурманящей человека, под пером Черепанова превращаются в сказ о дружбе и верности; образ «типун-травы» символизирует силы, которые стремятся разрушить связь между людьми, их доверие друг к другу. Это же можно сказать про Заманиху — уральский вариант Лешего. В сказе С. И.

 Черепанова «Дедушкина песня» Заманиха действует, как во всех суеверных рассказах и толках: она заманивает человека в лес, и он уже не может выбраться оттуда; она прячется за березой, пеньком, быстро перемещается, оставаясь не видимой для человека; она имеет колдовскую силу, но только по ночам, — при первом луче солнца становится жалкой «бабенкой», способной напроказить, но не натворить беды. Однако все это служит писателю художественным средством для выражения мысли о творческих силах человека, могущего в единоборстве с самыми таинственными силами выйти победителем.

Деревенские фольклорные традиции определили собою и другую особенность манеры С. И. Черепанова. Большое место занимают сказочные персонажи и сказочные сюжеты.

Некоторые произведения, включенные в сборник, — это явные сказки: «Таловая дуда», «Снежный колос», «Весенушка», «Серебристая шкурка».

Волшебный вымысел здесь не выдается за реальность, но в облике и поступках фантастических персонажей угадывается правда жизни. Как говорится в народном изречении: «Сказка — ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок».

Язык сказов и сказок С. И. Черепанова по-народному выразителен и точен. Вот как просто и образно нарисована картина ночи: «Месяц из-за тучки выглянул, положил вдоль речки шелковый половик» («Голос большого колокола»). Характер сельского богатея ясен из одного определения: «Поглядит этак на тебя свысока, как по гвоздю молотком ударит» («Про комиссара и белую птицу»).

Очень удачно найдена художественная деталь в сказе «Кострище у Зеленого лога» для изображения жадности кулака Овсея Поликарповича. Он «сахар из сахарницы брал не ложкой, а шилом. Сначала лизнет шило, потом макнет его в сахарницу, сколько сахаринок прильнет, то и довольно».

Идейно-тематическое содержание сказов С. И. Черепанова разнообразно.

Здесь и повествования о далеком прошлом, о вековечной борьбе уральских крестьян с местными помещиками, заводчиками и баями («Озеро синих гагар», «Кострище у Зеленого лога»), и рассказы о годах не столь отдаленных — о гражданской войне («Про комиссара и белую птицу»); о преображении природы нашими отцами («Тимошкин сад») и т. п.

Дорогие сердцу писателя герои — это умельцы, люди, умеющие шить необыкновенной красоты одежду («Дедушкина песня»), тачать волшебные сапоги («Мастер Еремей»), выращивать сады там, где их, казалось, раньше и быть не могло («Тимошкин сад»), создавать такие сорта пшеницы, один колос которой способен насытить огромный город («Снежный колос»)… И суть здесь не в том, чтобы нагромоздить один вымысел на другой и представить мечту в виде конкретного сказочного образа: хорошо бы иметь вечно цветущий сад — пожалуйста, хорошо бы вырастить колос, заменяющий собою гектары хлебов, — пожалуйста. В сказах С. И. Черепанова вся эта фантастика служит поэтизацией лучших качеств человека-труженика: его ума, сноровки, доброты, честности, чувства товарищества. И нет ничего удивительного в том, что порою самая, казалось бы, несбыточная фантастика оборачивается реальной действительностью.

«Еще в детстве слыхал я, — говорит Сергей Иванович, — от наших деревенских стариков мечту о плодовых и ягодных садах. В нашем селе Сугояк никто и никогда даже не пытался посадить хотя бы одну яблоню и вырастить ее. Яблоки, как дорогое и редкое угощение, привозили иногда из города.

Даже еще в 1958 году, когда я писал сказку «Тимошкин сад», в которой выразил мечту о создании сада для всех, в Сугояке только у двух-трех жителей появились в палисадниках плодовые деревья.

А вот в августе 1969 года был я снова в селе и ходил уже по огромному саду, раскинувшемуся на многих гектарах земли и почти на том месте, которое указано в сказке».

Предлагаемый вниманию читателей сборник С. И. Черепанова «Озеро синих гагар» третий по счету. Первый вышел из печати в 1959 году под названием «Лебедь-камень», другой — «Снежный колос» — в 1964. И каждая последующая книга свидетельствует о растущем мастерстве писателя, о последовательном укрощении им строптивого, но прекрасного жанра.

[1]Крепь — крепостное право (просторечное слово).

[2]П. П. Ермаков. Воспоминания горнорабочего. Свердловск, 1937, стр. 104.

Источник: http://mirror7.ru.indbooks.in/?p=285112

Познаю мир © Ясли сад 170

       Весной солнце начинает прогревать почву, но погода все еще стоит переменчивая. Теплые дни вдруг сменяются холодными, снежными. Не зря в народе говорят: весна да осень — на дню погод восемь.

И все же, постепенно оттаивают бугорки и опушки, появляются первые проталины. Солнце все выше поднимается над землей, давая все больше тепла, пробуждая природу от зимнего сна.
На полях начинает таять снег, журчат первые ручейки. На небе появляются белые облака-барашки.

Они называются кучевыми облаками.

На реках, прудах и озерах во льду от весеннего тепла появляются трещины. На реках начинается ледоход. Льдины сталкиваются, нагромождаясь друг на друга, и плывут по течению, пока не растают. Реки переполняются водой и выходят из берегов — наступает половодье.
Все это признаки наступления весны в неживой природе, и главный из них — таяние снега.

Астрономическим началом весны считаются дни весеннего равноденствия 20—21 марта. В это время и ощущается оживление природы. Не случайно древнерусское название марта — протальник, солнечный протальник.

В народной устной словесности сохранилось множество поэтичных строк, песенок-приговорок, посвящённых весне, например:

Весна-красна! На чём пришла? На сошечке, на бороночке, На овсяном снопочке. Ржаном колосочке! Весна-красна! Что ты нам принесла?

Красное летечко!

Дети, забираясь на солнечные пригорки, залезая на крыши домов, прямо на резные коньки весело распевали весенние заклички:

Весна, весна красная! Приди, весна, с радостью, С великой милостью, Со льном высоким, С корнем глубоким,

С хлебом обильным.

В начале обратимся к давно написанному: “Весенняя сказка” Д. Н. Садовникова, 1880 г. в стихах.

И в современной литературе о весне – больше именно стихов, чем сказок. Но тем ценнее те, что удалось собрать.

Русских народных сказок о весне совсем не много. Зимняя сказка “Снегурочка” входит в число первых, упоминаемых и как весенняя. А об этой сказке говорилось в зимнем обзоре.

А. Н. Островский определил жанр своей совсем не детской пьесы “Снегурочка” как весенняя сказка (в четырёх действиях с прологом).
Так же – на стыке зимы и весны – живут герои известной сказки “Лиса, Заяц и Петух” и менее известной “Как Весна Зиму поборола”.

Читайте также:  Урок: "подготовка к сочинению-рассуждению"

Среди Уральских сказок есть вот такая: “Весенушка”.

Большая часть, написанного о весне, по жанру – это сказка-рассказ. И тут начало пошло от классиков:

Л. Н. Толстой “Пришла весна”, отрывок “Анна Каренина” часть вторая, глава XII.

А. П. Чехов “Весной” “Встреча весны: (Рассуждение)”.

Константин Паустовский “Стальное колечко”.

Скребицкий Г.А.: “Сказка о Весне”“Счастливый Жучок, “Весна – художник” – этой сказки текст найти не удалось, но есть презентация.

Отрывок из рассказа Скребицкого Г.А “Грачи прилетели”: “Первыми к нам прилетают грачи. Ещё кругом снег, а они уже важно расхаживают по дорогам – чёрные, белоносые. Выберут грачи парк или рощу и начнут гнёзда устраивать.

Весь день они шумят, сучья для гнёзд ломают. Старые гнёзда чинят, новые вьют. А вечером сядут у своих гнёзд и спят до утра. А утром снова за работу! Спешат грачи! Пора выводить птенцов. Грачата – самые ранние птенцы.

Ещё на деревьях листья не распустились, а малыши уже кричат, есть просят”.

К классике относят и часть “Весна” в Маугли – Вторая книга джунглей Р.Д. Киплинга.

Много весенних рассказов-сказок написали авторы, писавшие (и пишущие) о природе, о жителях лесов и полей.
Наиболее известные из них:

Иван Соколов-Микитов: “Весна в лесу”“Ранней весной”, “Весна-красна”, “Как весна на Север пришла.

Его же рассказы в сб. “Голубые дни”: “ВЕСНА В ЧУНЕ”, “НА РОДИНЕ ПТИЦ: ВЕСТНИКИ ВЕСНЫ, НАСТУПЛЕНИЕ ВЕСНЫ”, “ВЕСНА В ТУНДРЕ”.

Виталий Бианки: “Я всегда старался писать свои сказки и рассказы так, чтобы они были доступны и взрослым. А теперь понял, что всю жизнь писал и для взрослых, сохранивших в душе ребёнка”.

Виталий Бианки: Произведения о весне: “Заяц, косач, медведь и весна”. В книге “Лесные были и небылицы”: “Синичкин календарь (весенние месяцы)”, Птичьи разговоры: “Разговор птиц весной”. Маленькие рассказы под общим заголовком: “Весна”.

Николай Сладков – известный писатель-натуралист, друг и единомышленник Виталия Бианки.
В сборнике “Лесные тайнички. Рассказы и сказки” есть тексты на каждый месяц:

Март: Зимние долги, Заячий хоровод, Весенние ручьи, Вежливая галка, Первые Крылатые песни, Тетеревиные ноты, Тёплая струйка, Овсянкины советы, Медведь и солнце , Сногсшибательный душ, О чём пела сорока? Отчаянный путешественник, Стеклянный дождь, Синички-арифметички, Оттаявшие происшествия.

Апрель: Двое на одном бревне, Следы и солнце, Весенняя баня, Ранняя птичка, Лесные оборотни, Нечеловеческие шаги, Певица, Пылесос, Незваные гости, Лебеди, Целая жизнь, Дрозд и сова, Плясуны, Филипп и Федя, Весёлые старушки, Флажки на болоте, Дятлово колечко, Барабанщица, Ивовый пир, Пять тетеревей, Шепчущие следы, Все хотят петь, Лесной гребешок.

Май: Званый гость, Птицы весну принесли, Растерявшиеся перелески, Любитель цветов, Горячая пора, Гнездо, Сиплая кукушка, Чижик, Дятел, Новый голосок, Воробьишкина весна, Деревья, Соловей поёт, С днём рожденья, Лишний гвоздь, Отчего у лисы длинный хвост? Сердитые чайники, Ночная кукушка.

Есть замечательная книга: “Николай Сладков: Весенние радости”. Художник: Капустина Татьяна. Издательство: Амфора, 2010 г. Серия: Художники детям.

Позже чудные сказки пишет Сергей Козлов – и тоже несколько сказок на весеннюю тему: Чистые птицы, Лесная оттепель, Весенняя сказка, Как Ёжик ходил встречать рассвет, Необыкновенная весна.

Владимир Сутеев:“Весна”. Сборник рассказов про Машу и Ваню Кнопочкиных: Как зима кончилась.

Туве Янссон – финская писательница, иллюстратор, художник, которая приобрела всемирную известность благодаря своим книгам о муми-троллях, написала в этом цикле сказку “Весенняя песня”.

Современные авторские весенние сказки

Виктория Голобородова “Как зайка ходил весну встречать”.

Тамара Черемнова “Веснянка”.

Евгений Филимонов “Сказки Леса А что такое Весна?”

и В е с е н н и к

Мария Шкурина “Весна пришла”(медитативная сказка), “Первое весеннее чудо”.

Ирина Полулях с дочкой Ангелиной “Весеннее настроение”.

Акимова Галина Вениаминовна Приключения воронёнка Веньки. Сказка-рассказ для детей о маленьком воронёнке Веньке, о том как он узнал, что такое весна.

Смирнова С. Б. “Весенняя сказка”.

Эмилия Русских “Весенняя сказка”.

Михаил Григорьев “Сказка о Весне и гномах”.

Елена Соколова “Когда придёт весна”.

Наталья Николаева “Чем пахнет весна?”. Сказка про Волчонка и других лесных обитателей.

Виктория Стосман “Одна весна”.

Людмила Уланова “Из рассказов девочки Лёльки – Про весну”.

Нелли Гогус “Первый одуванчик”, “Весенний дождь или новые горизонты”.

Михаил Трямов “Пашкина весна”.

Ольга Попова “Сказка про Росточек”.

Сказка, которую придумали дети: “Когда приходит весна”.

Предисловие

Жила – была семья: мама, папа и дети. Папа в этой семье был самый настоящий писатель. И вот как – то раз папа задумался: «Сказка ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок!» И написал для своих детей сказку. А старшая дочь Алиса ему помогала. Сказка у папы и Алисы получилась интересная. И они решили её друзьям в садике рассказать. Друзья Алисы сказку послушали …

Да, действительно очень интересная сказка и нарисовали к этой сказке иллюстрации.

Есть очень добротные сценарии праздников и/или спектаклей на тему весны (для исполнения детьми). Вот например такие:

Илюхов В. “Сказка весеннего леса” (Пьеса – сказка).

“Весенняя сказка” по книге Е. Груданова “Сказочный ларец”.

И в заключение – мультфильм, который тоже называется “Весенняя сказка” 1949г.

Источник: http://ddu170.minsk.edu.by/ru/main.aspx?guid=1781

Читать курсовая по литературе: “Идейно-художественные особенности литературных сказов уральских писателей (На примере сказов южно-уральских писателей С.И. Черепанова, С.К. Власовой, Н.Г. Кондратковской)”

(Назад)(Cкачать работу)

Функция “чтения” служит для ознакомления с работой. Разметка, таблицы и картинки документа могут отображаться неверно или не в полном объёме!
бездушной. Однажды ударила она плетью старика, а он оказался Батюшкой – Уралом.

За все ее прегрешения сбросил он девушку под землю и на том месте где стоял камнем остался. После такого рассказа перестали соседские бабы бегать в господский дом.

Сказ написан тоже в обычной манере писательницы, но мысль его для данного жанра весьма своеобразна.

Сказ говорит о чудодейственной силе искусства слова. И героем его является не богатырь, не умелец, а совершенно неказистый с виду мужичишко Тимофей Крапивин, который «сказы плел» и словом своим, будто «крапивой обжигал». Не одного человека искусством своим он на правильную дорогу вывел.

«Вот и выходит, руки мастера булат куют, а слово золотое – человека человеком делает». Анализ сказов Сергея Ивановича Черепанова

урал литературный сказ предание

Идейно-тематическое содержание сказов Черепанова разнообразно. Здесь и повествование о далеком прошлом, о вековечной борьбе уральских крестьян с местными помещиками и баями. Литературовед А. Лазарев отмечает своеобразие его сказов, которое «заключается в его тяготении к быличкам».

Быличка – жанр устного народного творчества: рассказ героя о встрече с «нечистой силой». В силу своей жанровой специфики быличка сближается с такими жанрами, как бывальщина, сказка, легенда, историческое предание, бытовой рассказ, не теряя при этом своей уникальности (26, С. 129-139).

Быличка не апеллирует к традиции, а рассказывает историю из современной жизни, произошедшую с самим рассказчиком, но чаще – с его знакомыми или знакомыми его знакомых. То есть отличительным признаком этого жанра является установка на реальность описываемых событий. Быличка описывает повторяющиеся события, которые могут случиться и со слушателями.

В отличие от легенды и предания, быличка не объясняет некую реалию, а предостерегают или просто повествуют о сверхъестественном случае. Быличка отличается от бывальщины и сближается с легендой своим обращением к чудесному, выходящему за пределы наблюдаемого мира. В современном фольклоре быличка чаще встречается именно в качестве страшилок (2, С. 4-7).

По этим и другим особенностям написания проанализированы сказы С.И Черепанова. Первая книжка сказов «Лебедь-камень» вышла в 1959 году. Один из лучших сказов «Тимошкин сад». Он потом повторялся и в других сборниках.

Почему раньше в уральских деревнях не было садов? «Яблоки, как дорогое и редкое угощение привозили иногда из города, а в Челябинск из южных краев. В сказе волшебная история о том, как появились на Южном Урале сады.»(14, С.

12-17)

Позже вышел сборник сказов «Снежный колос», книга «Озеро синих гагар». «Уральские сказы и сказки» выходила дважды (1971 и 1980). Самый полный сборник сказов и сказок Черепанова – «Кружево» (1983). Все сборники сказов прочно вошли в чтение детей. Не зря сборник «Снежный колос» открывается словами «Посвящаю детям села Сугояк, моим землякам».

Сказы и сказки Сергея Ивановича печатались не только в сборниках, но и на страницах газеты «Челябинский рабочий», журнала «Урал», альманахе «Каменный пояс», в сборнике сказов уральских писателей «Живинка в деле». И сейчас сказы Черепанова не забыты. Недавно издана очень добротная книга «Легенды Южного Урала» и там есть его сказ «Анискин родник»( 25, С.

3-8).

Особенный расцвет творчества Черепанова был тогда, когда он вышел на пенсию. В 1969 году его приняли в Союз писателей. Он стал первым лауреатом литературной премии ЧТЗ (1981). Сказ «Тимошкин сад» (в первом издании) заканчивается словами: «Человек затем и родится, чтобы жить да радоваться и другим людям счастье приносить».

Это были для Сергея Ивановича не пустые слова. Он сам так и прожил, радуясь жизни, несмотря ни на что, и других радуя. А радовал он своего читателя именно своими сказами(34, 112-114). Анализ сказа «Анискин родник» Сюжет сказа таков. В деревне неожиданно появляется странный человек – кузнец.

Все его богатства появились по взмаху руки «…Один раз утром смотрят мужики, а на угоре кузня стоит. Стены у кузни саманные, крыша деревом крыта, у дверей – чурбак с наковальней и станок, в коем коней куют….». Задумал Егур жениться на ней.

Аниска дает Егуру задания, если он с ними справиться, то она выйдет за него замуж «…Сначала попробуй вот эту нитку порви, а потом ко мне сватов засылай… Вот попробуй, развяжи узелок. Коли развяжешь, бери замуж….»(41, С. 109-118). Эти испытания напоминают народные сказки. Егур не справляется с заданиями.

Он исчезает, но злобу лютую затаил, решил людей без воды оставить, жару напустил, озеро высушил «…вроде озеро от берегов отступает. Сначала озерца, где бабы белье полощут, обсохли. Потом валуны, что лежали под водой, оголились. А эвон с того, заозерного берега камыши от безводья совсем пожелтели…»(41, С. 109-118).

Никто не мог Егура поймать, воду вернуть. Только Аниска разыскала его, расправилась с ним, погибла, но воду дала людям, жизнь дала всей деревне «… как вдруг хлынула из-под угора вода, затопила камыши, старицы и плеснулась эвон у тех дальних берегов…».

В сказе переплетаются реальные и сказочные, злые силы добрые. Сказочным, фантастическим является Егур, его появление в деревне и все, что он делал. Девушка Аниска противостоит злу, побеждает его, жертвуя собой. В данном случае девушка Аниска – простая девушка, сирота, образ чистого, доброго и героического.

Кульминацией сказа является последняя встреча Аниски с Егуром. Девушка побеждает его, что характерно для сказа, добро всегда побеждает зло, пусть это будет даже ценой собственной жизни. Аниска спускается под землю и возвращает людям воду, выпускает озеро из-под земли.

В сказе есть рассказчик, который старается убедить в достоверности повествования, объясняет, почему родник назван Анискиным. Этот родник, который упомянут в сказе прототип всех родников, бьющих из под земли, а иногда и встречаются названия такого родника на территории Башкирии. Анализ сказа «Весенушка» Большое место у С.

И Черепанова занимает сказочные персонажи, сказочные сюжеты. Так, в сказе «Весенушка» особо ярко видно тяготение к сказке. В этом произведении главным героем является простая девушка. Это сиротка, побирушка мирская. Она ходила по свету и полной пригоршней подарки сыпала «…Девчушка была славная, с полуслова бабушку понимала.

Старуха шибко ее полюбила и назвала по-своему, ласковым имечком Весна…»(42).

Этот сказ близок к легенде, где объясняются явления природы, а здесь приход весны. В результате Весенушка не реально существующий человек. А Весна-красна, чудесное время года «…как Весна придет, по всему Уралу сады цветут, белым цветом поля обсыпаны, сладким медом напоены…»(42). Концовка оптимистична. Приходу весны все рады.

С.И. Черепанов создает свои сказы, творчески переосмысливая фольклорные образы и используя изобразительно-выразительные средства языка. Здесь действуют сверхъестественные существа: Лихоманка, Заманиха, Лиходей, Ветродуй и другие. Злым силам противостоят реальные герои.

В образе девушки – Весенушки ненароком просматривается сходство с самим автором, он так же как и она просил милостыню, и всю свою жизнь пытался дарить людям тепло и радовать.

Анализ сказа «Таловая дуда» В сказе главный герой Данилко и девушка Маришка, которую он любит, а так же мифологические персонажи Полевушка и Ветродуй. Полевушка и Ветродуй появляются и исчезают, а Данилко после борьбы с Ветродует стает выше ростом и шире в плечах.

Как и во всех быличках – сказах повествование ведется от лица героя. Рассказчик быстро подводит действия к кульминации. Тут же идет встреча с мифологическими героями: сначала с Полевушкой, потом с Ветродуем. Страшный эпизод – борьба реального и сказочного героев.

Как в предыдущих произведениях, победа снова на стороне реального героя – Данилко. Рассказав о фантастических встречах с мифическими героями, С.И. Черепанов снова повествует о реальных событиях. Анализ сказа «Дедушкина песня» Автор сказа рассказывает о бабушке Анне и дедушке Андриане.

Дедушка Андриан, портняжному делу мастер, «…хоть и умен был, а глаз имел вострых, верный, любую шкура овчинную, пониток так сошьет, будто Т в той одеже…»(43). А у соседа Антипа была дочь Павлинка, которая спряла из гаруса пряжу и разложила на снежный наст проветрить да подморозить. Из этой пряжи дед Андриан хотел Павлинке пониток красивый сшить. Но пряжу украл кто-то.

Источник: https://referat.co/ref/586376/read?p=6

Ссылка на основную публикацию